Балканы: окраины империй

Крагуевац расположился прямо посередине нынешней Сербии, и можно усмотреть некоторую естественность в том, что именно отсюда власти автономии приступили к новому собиранию земель своего народа. Напомню, что средневековое сербское государство формировалось вокруг области Рашка (в последние века этот исторический регион известен еще и по своему османскому наименованию Санджак, «район»), расширившись затем в том числе и на территории современных Косова и Македонии. Некоторые Неманичи считали своей столицей Стари-Расу, где сохранился самый древний в стране (с VIII столетия многократно обновленный и перестроенный) храм Святых Апостолов Петра и Павла, один князь установил своей столицей известный с античных времен как главный перекресток Балкан город Ниш, Душан Сильный предпочел возложить стемму себе на чело в Скопье, а правил из Призрена. В пору феодальной раздробленности сербские княжества размещались и на землях нынешних Черногории, Герцеговины, юга Далмации, в широкой полосе от Дуная до адриатического побережья.

К концу XVII века новым центром сербского сплочения стали отвоеванные Габсбургами у басурман южновенгерские придунайские земли — Банат, Бачка, Срем. В Среме же еще через столетие спасался от султанской охранки Георгий Петрович, бежавший из родной Шумадии после убийства мусульманина. Бывший унтер-офицер австрийской армии, человек неграмотный, но бесстрашный, пугавший бескомпромиссностью даже товарищей по оружию, спустя время Карагеоргий вернулся на родину, чтобы возглавить православный бунт против поработителей.

Этот бунт вышел решительным и беспощадным и вызвал столь же беспощадный ответный террор султанских наместников. После разгрома в 1809 году отрядов повстанцев на холме Чегар, что близ Ниша, военачальник Хуршид Ахмед-паша, янычар грузинского происхождения, приказал обезглавить трупы врагов и соорудить из их черепов «пирамиду смерти». В без малого пятиметровую Челе-Кулу в 14 рядов вмуровали неполную тысячу мертвых голов. Со временем страшный памятник растерял свои морбидные элементы, османское государство несколько гуманизировалось, и почти все еще остававшиеся в башне черепа устранили. После того как сербы в 1878 году получили контроль над Нишской областью, «башню черепов» накрыли балдахином с православным крестом, а потом заключили в часовню, украшенную символикой смерти. Сейчас внутренняя конструкция зияет полусотней пар пустых глазниц, еще один череп — как считается, принадлежавший главарю гайдуков Стефану Синджеличу, ценой своей жизни взорвавшему пороховой погреб вместе с толпой подчиненных и противников, — помещен в стеклянный контейнер.

В описаниях подвига Синджелича — сербские в плен не сдаются! — явственно звучат жертвенные мотивы косовского эпоса, и этот герой тоже предпочел царствие небесное радостям земной жизни. Между тем непредвзятое изучение истории вопроса открывает некоторые особенности битвы на холме Чегар. До поры до времени действия сербских партизан были успешными, они теснили султанские рати и установили контроль над значительными территориями. Но избрали неверную тактику, окопались вместо того, чтобы развивать наступление на Ниш; между полевыми командирами возникли разногласия, одни покинули зону брани, другие (возможно, намеренно) не выручили товарищей. В героическом мифе и вопросах национально-освободительной борьбы эффектная смерть за родину ценится выше эффективных военных действий. Синджелич воспет в песнях, в стихах Йовановича-Змая, и менять их смысл никто не будет.

На поле боя на вершине холма Чегар теперь тоже установлен нарядный памятник, русской работы — в виде башни, символа сербского военного лагеря. Монумент находится под охраной двух пушек польского производства, из которых сербские артиллеристы якобы палили во время другого славного сражения — у горы Цер. Мемориальным комплексом заведует семья волонтеров-краеведов, и Срджан Маркович, с ходу предложив мне утреннюю рюмку шливовицы, привычно пускается в бойкий рассказ о геополитических обстоятельствах схватки храбрецов с оккупантами. И истории Срджана сродни эпосу, в них точно выдержан былинный метр. Гайдуки Синджелича рассчитывали на помощь русских братьев, но русские не пришли, потому что не смогли переправиться через набухший из-за наводнения Дунай. Хуршид Ахмед-паша первым делом бросил в бой албанских головорезов-наемников (Срджан делает многозначительную паузу), а решило исход сражения то обстоятельство, что англичане вооружили армию султана самым современным оружием. «Уже тогда британцы помогали врагам сербов», — делает вывод экскурсовод.