Балкон напротив (СИ)

— Ленка, тебе пойдет! — она извлекла из сумки кусочек какой-то воздушной материи, оказавшейся шелковой туникой. — Мне длинновата. Край бы подшить, но весь шик уйдет.

Спереди ткань ниспадала мелкой гофром, а сзади у этой невесомой вещицы была прозрачная спинка. Увидев это, я отрицательно покачала головой.

— Нет, ты что! Почти голая!

Софочка закатила глаза:

— Где же тут голая? Спереди закрыт до самой шеи.

— Ленка, наша стесняшка! — подала голос Ритка.

Она была на голову выше Софьи, и гордилась своими длинными ногами. Ритка пощупала ткань, растянула тунику вширь и приложила к груди.

— Неа, будет в обтяг! — с досадой она вернула одежку Софье.

— Марин, — обратилась та к коллеге.

Маринка сидела, отвернувшись к монитору.

— У меня денег нема, — отозвалась она, — джинсы хочу с вышивкой.

— Ну вас, — сказала Софья и сложила тунику обратно в пакет, — предложу девчонкам из финансов.

И, оглядев нас, поинтересовалась:

— Какие новости? — потом, присев на стул, сама себе ответила, — Дайте угадаю! Маринка опять разводится с мужем. Ритка изобретает рецепт очередной вкусняшки. А Ленка…

Тут она обратила взгляд в мою сторону, и почему-то запнулась, как будто увидела впервые.

— А Ленка какая-то странная!

— В смысле? — не поняла я.

— Нууу, — протянула Софья, — какая-то другая!

На ее слова все повернулись. Даже Маринка отвлеклась от выполнения важного задания, и уставилась на меня.

— А что с ней?

Я испуганно оглядела свою одежду, в поисках оплошностей. Расстегнутой ширинки, надетой шиворот-навыворот кофты, или еще чего посерьезнее. Но, на первый взгляд, все было в порядке. Однако, коллеги, все втроем, изучающе смотрели на меня. Я почувствовала, как щеки заливает румянец.

— Да ну вас! — раздраженно махнула я рукой, и крутанулась на стуле.

— Нет, и правда! — сказала Рита и «припарковалась» к моему столику.

— Чего тебе? — бросила я через плечо.

— Ленка влюбилась! — сделала открытие она, и всплеснула руками. Будто обнаружила в пустой коробке последнюю, забытую конфетку.

— Чего еще? — непонимающе фыркнула я.

— Точно! — подхватила Софочка. И только Маринка осталась сидеть, глядя на меня и силясь отыскать следы «влюбленности».

— У тебя глаза горят, — толкнула меня в плечо Ритка, — а я думаю, чего это Ленка у нас такая придурошная стала, хихикает все время, ногти грызет.

— Я не грызу! — я растерянно посмотрела на свой маникюр.

— Ну-ка говори! — заговорчески прошептала мне в ухо Ритка.

— Отстань! — дернула я плечом. — Некогда мне с вами болтать. Мне еще накладные подписывать.

Я схватила документы со стола. И умчалась в сторону приемной.

«А ведь и вправду», — подумала я. В последнее время я вела себя несвойственно. Стала плохо спать, но при этом чувствовала себя бодрой! Перестала поддакивать маме в обсуждении «кобелиной» мужской природы. Снова начала красить ногти на ногах, и даже прикупила две новых кофточки с ярким цветочным принтом.

Наша переписка с Олегом длилась уже около месяца. Почти каждый день с утра я, озираясь по сторонам, оставляла свое письмо в дупле старой ивы. А вечером перед сном забирала предназначенный только мне одной ответ. Иногда случались перебои! Однажды я проспала на работу, в другой раз Олег, заработавшись, уснул раньше времени.

Мне казалось, будто мы живем в разных концах Земли. Или существуем в параллельных мирах. «Может быть, старая ива — это проводник в другой мир, или замаскированная машина времени?». В любом случае, казалось невероятным, что мы жили всего в нескольких шагах друг от друга. Но до сих пор не встречались! Он каждый день смотрел в мои окна, сочиняя очередное послание. А я каждый вечер, лежа на диване под светом ночника, писала ему ответ.

Иногда мы одновременно выходили на балкон и устраивали игру в «гляделки». В такие моменты мне хотелось вычислить его квартиру и, наконец, постучать в его дверь. Как бы сказала Верка: «сколько можно сиськи мять»! Но, с другой стороны, мне не хотелось прерывать эту любовную игру. Мы будто оттягивали самый волнующий момент, продлевали «прелюдию», перед тем, как приступить к главному блюду. В то же время я боялась, что это «главное» в итоге перестанет быть таковым.

Его письма я бережно складывала в обувную коробку и надежно прятала на верхней полке платяного шкафа. Не слишком глубоко, чтобы можно было в любой момент бесшумно извлечь свой тайник. Но ближе к зимней обуви, которая точно не понадобится в ближайшее время. Иногда я доставала коробку и перечитывала самые первые послания, воскрешая в памяти эмоции.

Сейчас мне казалось, что я общаюсь со старым знакомым. Мы узнавали друг друга все ближе, наши письма становились все длиннее и одного листа уже не хватало. Мы делились детскими воспоминаниями, рассказывали друг другу о проблемах на работе. Не стесняясь, задавали личные вопросы, и прямо отвечали на них.

Однажды, увлекшись очередным письмом, я и не заметила, как в спальню тихо прокралась мама и застыла у меня за спиной. Как обычно, встав по нужде, она собиралась отчитать меня за поздние вечерки.

— Ленка, а что ты тут делаешь? — прошептала она, испугав меня до полусмерти.