Баллада о бомбере

— А теперь перегружаем все на передний, — командует Харальд, выбираясь из воды на свою корму.

Передают тюки и сундуки из рук в руки: перегружают все. Теперь оседает передний корабль.

Раскрепляют корабли и теперь связывают их длинным канатом — корму первого и нос второго.

Задний корабль отходит на всю длину каната. И разом на обоих кораблях наваливаются на весла. Разгоняются.

И повторяют маневр: на заднем корабле бегут в корму, нос задирается, наезжает на цепь, прыгают с кормы в воду — и передний корабль, взбивая пену веслами, медленно и трудно перетягивает второй на свободную воду: тот въезжает на цепь выше, выше, нос задирается все больше, вот корабль замирает, балансирует — и переваливается на нос, соскальзывая с цепи вперед.

— А теперь принимайте свое добро, — говорит Харальд викингам в подошедшем к борту втором драккаре. — Мы не будет грести за вас. — И скупо улыбается своей шутке.

111. Утро, море, гребут викинги — утомленно.

Византийский флот — полтора десятка кораблей гонится за ними и медленно нагоняет. Расстояние сокращается.

Мрачно оценивает Харальд положение. И командует:

— Ломайте палубу!

Топорами отдирают доски с настилов носа и кормы.

Примерившись к куче добра в драккаре, Харальд (все еще в ручных кандалах с цепью, некогда было сбить в гонке) выбирает роскошный плащ и протягивает одному:

— Привяжи. — Кивает на доску.

Плащ привязывают к доске — и Харальд кидает ее за борт.

И вот уже на обоих кораблях часть добычи крепят к доскам и оставляют на воде. Эти поплавки быстро удаляются за кормой.

112. На кораблях погони вглядываются в эти плавающие предметы. И, достигнув их — табанят веслами, тормозят ход и начинают вылавливать.

Один из моряков пытается спрятать выловленное под себя, получает удар в ухо от надсмотрщика, забирающего мокрую ткань. Тот несет ее командиру, украдкой отдирая и суя за пазуху узорное золотое шитье отделки.

Двое моряков, перегнувшись через борт, тянут друг у друга доску с мокрым тючком.

113. Командир другого корабля различает на доске в стороне саблю в красивых ножнах — и указывает изменить курс, вылавливать.

114. Остаются все дальше византийские корабли, сгрудившиеся в кучу и суетящиеся, как ловцы жемчуга при дележе добычи.

115. На облегченном, сбросившем половину груза драккаре рвут весла повеселевшие викинги — они отрываются от погони.

На деревянном брусе корпуса Харальду расклепывают кандалы. В щель заклепанного браслета вставляется лезвие топора, по его обуху постукивают обухом другого — медленно расходится металл, срезается заклепка.

116. С кораблей погони уже у горизонта видны беглецы — но еще доска болтается на пути. Блестит на ней нечто ценное.

Добычу вылавливают: это кандалы с цепью… Подают командиру, тот вздыхает задумчиво и зло — и кидает в воду.

117. Блеснув и булькнув, тонут в лазурной воде разбитые кандалы, и круги расходятся по воде вдаль…

Часть вторая Конунг

У князя киевского

118. Под парусом и веслами движутся два драккара по широкой реке — Днепр. Зеленые берега, рощи на холмах, редкие деревушки: идиллический пейзаж Древней Руси. Кто-то пашет вдали, кто-то смотрит из-под руки.

119. Ладьи у низкой кромки берега, дощатые мостки ведут наверх по склону. Деревянные стены города, княжеский терем возвышается на холме. Одетый в холстину и кожу люд нечасто снует в порту. Киев.

Колокола звонят на деревянных колокольнях.

С несколькими викингами поднимается Харальд по мосткам, через ворота в деревянной стене входит в город. Узкие улочки, бревенчатые дома, торговые лавки, дощатые тротуары.

120. В просторных рубленых палатах Ярослав принимает Харальда. Подобающие гостям подарки кладут у ног князя люди Харальда и выходят.

— Так это тебя прозвали Жестоким, Харальд?

— Это тебя прозвали Мудрым, Ярицлейв? — в тон отвечает Харальд так, что можно усомниться в мудрости услышанного им вопроса.

Ярослав улыбается, как улыбаются свои, когда нет чужих: по-свойски и расслабленно:

— Так что тебе надо, Харальд? Я знаю, что ваши люди там, — взмах рукой вдаль, к северу, — называют меня Скупой. Они считают, что я мало плачу. А эта страна забирает много денег. Много земли — нужно много войска, много городов, а дороги здесь длинные.

— У конунга много забот, — вежливо прерывает Харальд, — а мне хватает своих. Могу я со своими людьми отдохнуть у тебя несколько дней?

— Ты мой гость. И ты мог отдохнуть в любом месте на моей земле, миром купив еду у крестьян.

— Люди императрицы преследуют меня. Их много.

— Я знаю. Ее конные гонцы уже были у меня.

— Что ты ответил?

Ярослав вздыхает:

— Садись, — приглашающий жест.

Им приносят вина и хлеба. Выпивают и заедают.

— Ты пил и ел со мной в моем доме, — начинает Ярослав, лицо Харальда гладко: выдать гостя, с которым делил трапезу — невозможно, это и так понятно, они оба скандинавы.

— …но я все равно должен выдать тебя Византии, — заканчивает Ярослав со вздохом.

Харальд поперхнулся. Лицо смялось изумлением, гневом, презрением.