Баллада о бомбере

ЦАРЬ. Господа! У меня есть прекрасная мысль, господа. А почему бы вам всем тоже не отречься? Как будет счастлива наша многострадальная Россия, если наступит такое общественное примирение, господа!

КЕРЕНСКИЙ. Браво, гражданин Романов!

СТАЛИН. Поздно. Кто отрекся — тому и капут.

ЦАРЬ. Но ведь в итоге — кто не отрекся, тому тоже капут, как вы выражаетесь. Так чего ради мучить себя и людей?

ЛЕНИН. Дело делать надо, батенька.

ЦАРЬ. Делали-делали. И вот мы здесь, господа. Так какое дело сделано? Что вы имеете в виду? Что государством должен управлять не помазанник Божий, а ваши кухарки? Ну, вот они поуправляли. Теперь упражняются в торговле разбитыми корытами.

ПОРУЧИК. Давай пожмем друг другу руки.

КОМИССАР. И в дальний путь на долгие года.

СТАЛИН. На Магадан, на Магадан ушел последний караван. Где же ты, моя Сулико?

ХРУЩЕВ. Кукурузу посадим, свинок разведем, сало будет.

БРЕЖНЕВ. Футбол будем по телевизору смотреть.

ЛЕНИН. В шахматишки перекинемся. В городки.

ТРОЦКИЙ. На теплом солнце будем греться. Мемуары писать.

ГЕРЦЕН. Звонить перестанем. Деньги домой вернем.

ЧЕРНЫШЕВСКИЙ. А нас за это в Сибирь не посадят. Как я не люблю Сибирь! Холодно, безлюдно. Что делать в Сибири интеллигентному человеку? Нечего там делать. У чукчей губернаторствовать, что ли.

ГЕРЦЕН. А как у меня уши-то заложило от этого колокола!

АРМАНД. У меня с этой революцией совсем дети от рук отбились. Все воспитание забросила. «Няня, принесите дитя». «Няня унесите дитя». На хрена нам такое раскрепощение?.. И климат в Москве мерзкий, а в Париже каштаны цветут…

КРУПСКАЯ. У тебя хоть дети есть.

АРМАНД. Ну ты тоже, тихоня — тихоня, а такого парня себе отхватила!

КОЛЛОНТАЙ. Хоть лысый, а муж. Знаменитый, опять же. Господи, почему я не вышла замуж за интеллигентного человека. А ведь сколько было претендентов! Это бородатое матросское жлобье, не понимающее ни в душе, ни в сексе… Были альбатросы, а оказались хомяки, кроме защечных мешков — ни одного мужского органа. (Выпивает и ставит засос Крупской. )

СТАЛИН. Мы награждали вас орденами, товарищ Коллонтай.

КОЛЛОНТАЙ. И что? Я повешу их себе между ног вместо фиговых листков?..

ГОРЬКИЙ. Как же это с моим сыном вышло, товарищ Сталин? Я ведь все, что у меня было, положил на вашу чашу весов.

СТАЛИН. С прибором ты положил, что я, не знаю. Ай, у меня у самого сын погиб, дай выпьем за них. А тебе что, тоже, трудно было написать роман «Отец»?..

КРУПСКАЯ. Володенька, я-а не знаю… но по-моему тут к тебе ходоки.

ЛЕНИН. Наденька, ну что ты говоришь такое, ну ты подумай сама. Ну какие здесь могут быть ходоки? Все уже отходились, успокоились, хватит.

КРУПСКАЯ. Но они стучат!

ЛЕНИН. Сюда охрана всяких там не пускает, ты что, все еще не поняла?

МАТЬ. Наденька, как я тебя умоляла не связываться со всеми этими революционерами. Нет. Поехала. В Сибирь. Выходить замуж за ссыльного уголовника и шляться с ним по малинам.

КРУПСКАЯ. Мама, какой же он уголовник!

МАТЬ. Головорез. Садист. Он зайцев прикладом бил, я сама читала.

КРУПСКАЯ. Он очень добрый! Он просто вырабатывал в себе беспощадность для будущих классовых битв.

МАТЬ. И деточек у тебя от него не было.

БРЕЖНЕВ. А кто это стучит? (Читает по бумажке.) Кто там? (Пятится от звуков гремящей пулеметной очереди.)

13

МАХНО (он в незапряженной пулеметной тачанке, которая не то незаметно вкатывается, не то возникает из воздуха). Всяких, говорите, еще не пускают? А не всякие сами въедут (дает очередь над головами). Ребятки, значит, в ямах навалом, а кто и в траве неприбранный остался, вороньем расклеван и зверьем сгрызен. А здесь, значит, командирский салон для особо почетных, чай-водка-бабы!

ЛЕНИН. Товарищ дорогой. Сейчас дело не в тех ребятках, которых похоронили или нет. Сейчас дело в тех ребятках, которым все еще предстоит. Партия учит смотреть вперед!

МАХНО (дает ему бинокль). Ну, посмотри вперед и расскажи, что ты там видишь.

ЛЕНИН (смотрит, бросает). О господи боже мой. Где вы взяли это мерзкое кривое стекло, товарищ?..

МАХНО. Да? А товарищ Фрунзе сказал перед взятием Перекопа, что это подарок мне лично от вас.

ХРУЩЕВ. А ты что, брал Перекоп, громодянин?

МАХНО. А кто же?

СТАЛИН, Троцкий, Брежнев. Я!

МАХНО. Забавно. А я что делал?

ЛЕНИН. Махновствовал.

МАХНО. Вот суки. Всем сукам суки. Когда вы сидели по щелям и грабили банки — я работал в типографии. Когда вы шлялись по заграницам — я парился на каторге. Когда вы окопались в Кремле — я воевал…

ЛЕНИН. Вы, батенька, бандит. Партизанщину развели!

МАХНО. Во гадина. А кто мне в восемнадцатом году говорил: «Мы немцам для политики Украину отдали — а вы их порежьте и выбросьте, грабить не давайте, мы вам поможем»?!

ЛЕНИН. Такой был политический момент.

МАХНО. У вас всегда такой политический момент, чтоб об народ ноги вытирать и в мозги ему гадить.