Баллада о Лорелее

Каттнер лишь покачал головой. Рон прекрасно понимал, о чем хотел сказать, но так и не сказал его напарник. Всего лишь о том, что простое излечение, скорее всего, не устроит ни Жаклин, ни Джошуа. Безвозвратно упустить возможность обрести вечную жизнь, будучи всего лишь в одном шаге от нее — достаточно веская причина для того, чтобы отравить горечью и сожалением все последующие отпущенные тебе годы. Так же как и любовь. Казалось бы, способная дарить счастье до скончания времен, но тем не менее обреченная на угасание и гибель всего через каких-то несколько десятков лет. Оставив неутихающую боль в душе на всю оставшуюся бесконечность.

Антиграв все быстрее и быстрее мчался прямо сквозь заледеневшие заросли. На пути больше не встречалось мощных завалов, способных существенно затормозить движение, а потому Рон наращивал и наращивал скорость. Наконец, разбив вдребезги очередную хрустальную конструкцию, машина вырвалась на укрытое мощными сугробами снежное поле. Словно хороший скакун, обрадованный отсутствием досадных препятствий, антиграв буквально взвился на дыбы и во весь опор рванул к далекому горизонту.

— Город, — сказал Рон. — Видишь?

Каттнер молча кивнул. Темные развалины у самой кромки равнины просматривались достаточно отчетливо. Угрюмые полуразрушенные небоскребы вырастали прямо на глазах.

Справа по курсу внезапно возник глубокий котлован, окаймленный высоким снежным валом. Место посадки угнанной пиратами «Ириды».

— Поле бывшего космодрома, — сказал Рон. — Узнаешь?

Каттнер снова кивнул, а затем произнес:

— Не думал, что когда-нибудь доведется побывать здесь снова… Огибай вот тут, слева… а затем сразу же бери правее. Там должен остаться четкий след, ведущий прямо в Город. Давай по нему, он выведет…

— Я знаю, — ответил Рон. — Твой феерический заезд с целой сетью картонных коробок не скоро забудешь.

— А что? Разве плохо придумано?

— Напротив. Достойно восхищения.

Рон заложил крутой вираж, огибая снежный котлован, вырытый гравитационной подушкой «Ириды» и, заметив широкую плоскую борозду на нетронутом белом поле, свернул прямо на нее.

«Словно нить Ариадны, — подумал он. — Доставит нас точно на место, если, конечно, не помешает какой-нибудь рухнувший небоскреб. Тут Каттнер, несомненно, прав. Не всякая конструкция устоит под натиском льда и снега. Страшно подумать, но заветная коробка вполне может оказаться погребенной под сотнями тонн бетона и стали. Даже не представляю, что же в таком случае я скажу Джошуа. Он-то на меня надеется.»

Каттнер тоже умолк, одолеваемый, судя по всему, теми же мыслями.

Антиграв легко мчался вперед, глубоко вспарывая прекрасно различимый сглаженный след. Разрушенные небоскребы приближались прямо на глазах, и у Рона отчего-то сложилось впечатление, что покинутые безжизненные здания неожиданно обратили внимание на незваных пришельцев и принялись недобро вглядываться в них темными провалами разбитых окон. Нельзя сказать, что ощущения были из приятных. Почти как на кладбище.

«Спокойно, Рон, спокойно, — сказал он сам себе. — Не позволяй дурацким фантазиям овладеть воображением. Ты ведь однажды уже бывал здесь, и ничего страшного тогда не случилось. Сам посуди, разве может что-нибудь в этом мире напугать метаморфа? Пусть другие боятся. Вон, Каттнера, похоже, вообще никакие страхи не одолевают, слишком толстокожий он что ли? Вот и бери с него пример.»

Равнина, наконец, закончилась, и как-то сразу вдруг обнаружилось, что машину со всех сторон обступили городские кварталы. Двигаться с прежней скоростью стало окончательно невозможно. После лихого полета над равниной осторожное продвижение по улицам, засыпанным снегом и обломками рухнувших зданий, казалось топтанием на месте. Путеводный след оставался прекрасно различим, и это было прекрасно, поскольку не давало никаких поводов для сомнений в правильности выбранного пути. Оставалось лишь надеяться, что так пойдет и дальше, и новоявленная нить Ариадны не прервется какой-нибудь грудой строительного мусора на месте рухнувшего некстати здания.

— Ничего не изменилось, — вдруг произнес Каттнер, осматриваясь по сторонам. — Все как прежде… Теперь вот сюда, правее…

Рон последовал совету, направив антиграв вдоль неплохо сохранившегося фасада относительно невысокого, практически кубической формы здания. Но вовсе не потому, что сбился с дороги или возникли какие-то сомнения относительно выбранного направления. Снежная «нить Ариадны» вела его в точности туда же. Просто Рон прекрасно понимал эмоции напарника, вернувшегося после долгой разлуки в хорошо знакомые когда-то места. Чувство узнавания, так сказать… И постарался ничем не выдать того, что ни в чьих указаниях пока еще не нуждается.

— А теперь сюда, — добавил Каттнер.

Рон лишь молча усмехнулся, твердо решив не вмешиваться в воспоминания бывшего капитана пиратской команды.

«Пусть потешится, — думал он. — Тем более, что настроение всегда улучшается, когда в непростой обстановке вдруг встречаешь что-то хорошо знакомое. Дополнительный заряд оптимизма нам сейчас никак не помешает.»