Баллада о Мертвой Королеве

Ос перестал улыбаться, а его крысы, до того благодушно лежавшие на полу, бесшумно поднялись и отступили в темноту.

– Знаю, – тихо ответил Куня. – Только это зверь, который не живет.

Внутри Тины зазвенели невидимые струны.

– Споешь мне о нем, великий охотник? – вкрадчиво спросила ведьма.

Белосвет и Лаки сделали стойку.

Куня потер руки и подтянул замызганные штаны.

– Сначала я спою тебе о деве в подземелье и о великом охотнике. Баллада родилась в моем сердце и рвется наружу.

– А потом?

Куня нахохлился и недовольно буркнул:

– Зверь не героический, и жизни в нем нет. Я не стану воспевать его.

Видимо, черная тварь неслабо его напугала.

– Ты с ним сражался?

– Неважно.

Скорее всего, и крыс у Куни поубавилось после встречи с ней. Шесть штук – это далеко не предел для охотничьей стаи.

– Зверь напал на тебя?

Напор все-таки принес результат. Ос понял, что ведьма все равно добьется ответа, вздохнул и сообщил:

– Зверь хотел меня убить, но крысы не позволили. Они погибли, чтобы я жил.

– Почему площадь Рваных кабелей пуста? – подал голос Белосвет.

– Мы собираемся убить зверя, но пока нас мало. Мы пошли по Лабиринту, чтобы сказать другим охотникам. – Куня выдержал паузу. – На Рваных кабелях опасно.

– Отведешь нас к логову?

– Нет.

– Почему?

– Он вас убьет.

– А если нет?

– Ты за ним пришла? – прищурился охотник. – Тебе нужен зверь, а не наше искусство.

– Я пришла за тем, за чем сказала, – твердо ответила девушка. – Я сразу сказала, что у меня есть два дела: то, ради чего меня послал начальник, и ваше искусство. Давай так: ты поешь мне балладу по дороге к логову.

– Всего одну?

– А на обратном пути – вторую, – пообещала Тина. Ко́нец тихо выругался. – Мы запишем тебя, покажем главному летописцу, он придет в восторг…

– Наверное, – прошептал Белосвет.

– И тогда мы вернемся и запишем остальное.

– Договорились. – Ос протянул девушке налобный фонарь. – Надевай, и пошли.

И двинулся по коридору.

Не ожидавшие, что все так легко получится, «летописцы» обрадованно поспешили следом.

– Скажи, Куня, а ты, случайно, не встречал вблизи логова хозяина зверя-который-не-живет? – продолжила расспросы Тина.

– Он маг.

– Ты его видел?

– Он маг, который не хочет встречаться с охотниками Великой Оси.

«Не повезло», – вздохнула ведьма.

– В какую сторону идем?

– Туда, – махнул рукой Куня. – Там у челов ходы секретные… – При слове «секретные», он не сдержался и хихикнул. – Тебе понравится там ходить – просторно. Ну, слушай:

Прослышав об осах великих,
Пришла чародейка в пещеру,
Что узким открылася лазом
В другую пещеру – побольше.
А там с гладкобокою крысой
Охотник, умелый и ловкий,
Ей встретился, чтобы навечно
Ввернуться ей в память и мысли…

– Или нет! Лучше «ввергнуться». Навечно ввергнуться! Правда, так слог становится значительнее?

– Конечно!

Надо сказать, что света от залепленного грязью фонаря, который Тина водрузила на лоб, было чуть. Но, к ее удивлению, далеко не все подземелья тонули в кромешной тьме. В самых сырых и вонючих закоулках нет-нет да и попадались тускло светящиеся лампочки.

Вслед за эпическими произведениями пошли баллады рифмованные, за ними речитативы, чем-то напоминавшие рэп. И только гостья подумала, что Куня, заполучив благодарную слушательницу, водит ее по Лабиринту кругами, подоспела очередь «Баллады о Мертвой Королеве».

Маленький охотник сбавил шаг. Его голос, когда он затянул эту «Балладу о Мертвой Королеве», словно выцвел, стал серым, как кожа певца:

В вечной дреме и в короне туша страшная лежит.
Не проснется, не задышит, никуда не убежит.
Ей – умершей королеве – вечно снится вещий сон.
Спящий Бог ее назначил мертвым сторожем времен.
Но однажды в хладном мраке горькой полночи глухой
Растревожится глупцами вековой ее покой
И восстанет королева, дико с голоду пьяна,
И всему живому в мире сразу станет не до сна…

У Тины от такого содержания и исполнения мороз пошел по коже.

– Куня, это очень сильное произведение, – пробормотала она.

– Да, – кивнул маленький охотник, остановился и свистом подозвал крыс, свободно шнырявших по бесконечным боковым ответвлениям. – Я пел его, потому что мы пришли на место Великой Битвы, в которой пали мои охотничьи крысы. И дальше я не пойду.

– Совсем?

– Я здесь потерял вожака стаи. – Куня вздохнул. – Он укусил неживого зверя! Еще немного, и тот обратился бы в бегство, но смерть настигла вожака, и…

«И ты удрал. Остальные крысы разбежались, а тварь носилась по этим подземельям до тех пор, пока не выскочила на поверхность».

– Понятно, – кивнула девушка. – Куда дальше?