Баллада о мошенниках

Парень оборачивается к тебе, словно недоумевая, при чем же здесь ты, и снова обращается к Мило:

– Это почему же? Другие продают по тридцать…

– Приятель, – с готовностью отвечает Мило, – у других это ведь всякие странные таблетки, и никогда не знаешь, что в них за чертовщина, а у нас, – и он похлопывает по карману джинсовой куртки, – маленькие капсулы с этим самым волшебным порошочком, чистый МДМА. Поэтому, если не хочешь болеть и блевать, положись на меня, уж я-то наверняка сумею впрыснуть твои мозги прямо в рай. А нет, так иди к другому, будешь потом за свои тридцать тысяч обливаться холодным потом и дрожать от страха, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Парень молчит.

Некоторое время внимательно смотрит на Мило, потом так же внимательно на тебя и снова на Мило.

– Ладно, – соглашается, – давай пару.

Короткое пожатие рук – обмен деньгами и капсулами.

– Да, вот еще что, приятель… – говорит Мило, принимая озабоченный вид. – Имей в виду, запивать нужно только водой, и никакого алкоголя, ни даже кока-колы, только водой… Очень советую. И вообще думай, когда что-нибудь глотаешь. Кругом столько народу продает смертельно опасные вещи.

Парень пожимает плечами, бросает: «Увидимся» – и исчезает. Явно довольный.

Мило улыбается тебе и заказывает еще бокал пива.

– «Лимб коблаца». И как только ты придумал такое? – удивляется он, качая головой.

– Запросто, – миролюбиво объясняешь ты, – теперь это уже проблема маркетинга и общения, и нам тоже следует приноравливаться. Когда-то эти ребята просто хотели экстези, а теперь стали разборчивыми, теперь им нужны названия: «звездная пыль», «рыба», «супермен», «НЛО»… Короче, эти маленькие капсулы, что лежат у нас в карманах, стоят дороже, если называются как-то по-особенному. Вот и придумываем хитрые названия для нашего товара. Продаем такие, какие хотят они, вот и все. Представляю сейчас этого парнишку: как же он доволен, когда, раскрыв кулак, показывает капсулы приятелю и говорит: «Смотри, а у меня две штуки “лимба коблаца”», и тот восклицает: «Ну ты даешь, блин, ни фига себе…»

Мило хохочет и поднимает бокал:

– Тогда выпьем за «лимб коблаца»! Кстати, а что это такое?

– Ну… Комикс какой-то или что-то вроде… Кто-нибудь, может, и помнит его… – отвечаешь, поднимая бокал.

Барменша хороша, как нежный росток.

Ты не в силах оторвать взгляд от ее точеной, изящной, необычайно белой шеи, потом скользишь взглядом по потолку, усыпанному морскими звездами из красного пластика.

Мило говорит, что у барменши чудесная шея, красивая и такая белая…

Где-то в этом мире кто-то выкладывает пять тысяч долларов за стеклянную фигурку какого-нибудь животного.

Где-то в этом мире кто-то заботливо помогает вымыться старику, который уже не может сделать это сам.

Где-то в этом мире есть даже кто-то, кто читает то, что ты пишешь.

Разве не поразительно, как искриста и чудесна жизнь, что тикает секунда за секундой?

Проталкиваешься сквозь толпу к мужскому туалету и, с радостью обнаружив, что там никого нет, открываешь кран, подставляешь лицо под струю.

Стоишь так довольно долго, пока не чувствуешь, что намокла рубашка, снимаешь ее и включаешь электросушилку. И только тут, мельком взглянув на себя в зеркало, замечаешь на плече возле ключицы странное красное пятнышко – размером с зернышко кориандра.

Не придаешь этому никакого значения, одеваешься и возвращаешься в бар.

Едва влезаешь на свой табурет, как Мило снова заказывает пиво и продолжает свои рассуждения.

Минут пятнадцать молча слушаешь его, посматривая вокруг и поигрывая соломинкой.

И в то же время старательно доводишь себя до той безошибочно выверенной стадии опьянения, когда тебя начинают переполнять радость и восторг от миллиардогранной красоты мира.

Мило, уже весьма подвыпивший, закуривает и продолжает:

– По сути дела, в нашем положении виновато наше общество, согласен?

– Нет, не думаю, – возражаешь ты.

Мило окидывает тебя таким взглядом, словно ты оскорбил его, и настаивает:

– А я все равно считаю, что виновато общество!

Смотришь на часы: двадцать минут первого.

И ощущаешь непреодолимое желание поставить наконец точку:

– Хватит, Мило, прошу тебя. Мне надоели все эти разговоры об ответственности общества. Я уже столько наслушался их… И все от одних и тех же типов – от не очень молодых людей, в кармане у которых всегда найдется культовая книжка – скорее всего, какого-нибудь исландца-негра[5], – от тех, как правило, кто ходит на концерты чудовищной музыки, имеет пятнадцать тысяч CD, обедает в модных ресторанах, живет в роскошном доме… Короче, от тех, блин, кто ни черта не делает целыми днями, но в любую минуту готов объяснить нам, что убивает нас именно общество. Хочешь знать правду? Так вот: у этого общества дерьмовые цели, поэтому подобных типов не становится меньше, наоборот, они процветают как никогда.

Мило смеется.

– Но это же элементарно, – разводишь руками, – виноваты отдельные люди… – и умолкаешь, чтобы глотнуть пива.

Теперь вы оба полупьяные. И совершенно не представляете, что будет дальше.

– Ну, давай, давай, – подзадоривает тебя Мило.