Баллада о змеях и певчих птицах

Кориолан уже начал уставать от музыки, буквально заполонившей всю его жизнь. Она окружала со всех сторон: песни птиц, песни ансамбля Люси Грей, их совместное пение. Пожалуй, он вовсе не разделяет увлечение матери. По крайней мере, не в таких количествах. Музыка жадно поглощала все внимание, требовала ответной реакции и мешала думать.

К полудню среды они поймали пятьдесят соек-пересмешниц, как и хотела доктор Кей. Кориолан с Блохой провели остаток дня, ухаживая за птицами и поднося новых пленниц к лабораторному столу, где их помечали и записывали. К обеду управились, потом стали готовить птиц к отправке в Капитолий. Ученые показали Кориолану и Блохе, как крепить чехлы к клеткам, и ушли в свой планолет, доверив солдатам закончить самостоятельно. Кориолан вызвался надевать чехлы, Блоха носил клетки в планолет и помогал их привязывать.

Кориолан решил начать с соек-пересмешниц, чтобы поскорее от них избавиться. Он переносил клетки по одной на свой рабочий стол, накидывал чехлы, мелом писал сверху букву «М» и передавал Блохе. Тот как раз ушел с пятидесятой клеткой, в которой металась оглушительно чирикающая птица, когда в ангар заскочил взволнованный Сеян.

– Хорошие новости! Ма прислала еще одну посылку!

Блоха, грустивший из-за того, что птиц увозят, немного повеселел.

– Твоя ма – лучше всех!

– Так я ей и передам. – Сеян дождался, пока Блоха уйдет, и повернулся к Кориолану, который как раз взял клетку с сойкой-говоруном под номером один. Птица щебетала, подражая унесенной недавно сойке-пересмешнице. Широкая улыбка Сеяна исчезла, сменившись страдальческим выражением лица. Он оглядел ангар, убедился, что они одни, и тихо проговорил: – Послушай, у нас мало времени. Знаю, ты не одобришь мой план, но я хочу, чтобы ты меня понял! После того, что ты сказал вчера, про братьев, я обязан все тебе объяснить. Прошу, выслушай!

Вот оно, признание. Призывы к здравомыслию и осторожности успехом не увенчались, зато наигранный энтузиазм Кориолана пришелся кстати. Настало время все узнать, сложив кусочки головоломки: деньги, оружие, план базы. Сейчас весь предательский заговор раскроется, и как только Кориолан его услышит, то и сам станет таким же изменником. Он предаст Капитолий. По-хорошему, ему следовало немедленно удариться в панику, убежать или хотя бы попытаться заткнуть Сеяна. Но он ничего этого не сделал.

Руки его действовали сами по себе, как и в тот раз, когда он уронил платок в террариум со змеями, не успев понять, что решение принято. Левая рука Кориолана поправила чехол на клетке с сойкой-говоруном, в то время как правая, скрытая от Сеяна, опустилась на столешницу, где лежал пульт. Кориолан нажал кнопку записи, и сойка-говорун притихла.

Глава 28

Кориолан повернулся к клетке спиной, оперся на стол руками и стал ждать.

– Слушай сюда! – с волнением проговорил Сеян. – Несколько повстанцев хотят уйти из Дистрикта-12 навсегда. Они отправятся на север и начнут там новую жизнь, далеко-далеко от Панема! Меня обещали взять с собой, если помогу им с Лил.

Кориолан с сомнением поднял брови.

– Знаю-знаю, – выпалил Сеян, – но без меня им не обойтись! Дело в том, что они хотят освободить Лил. Иначе Капитолий повесит ее со следующей партией приговоренных. В общем, план простой. Тюремная охрана сменяется каждые четыре часа. Я подмешаю снотворное в сладости, которые прислала ма, и угощу караульных снаружи. У меня осталось лекарство, прописанное капитолийским доктором, оно вырубает на раз-два, – Сеян щелкнул пальцами. – Заберу у них автоматы. Охрана внутри не вооружена, так что отведу ее под прицелом в комнату для допросов. Стены там со звукоизоляцией, криков никто не услышит. Потом выпущу Лил. Ее брат поможет нам перебраться через забор, и мы сразу отправимся на север. Через ворота не пойдем – все решат, что мы прячемся на базе, и примутся ее обыскивать. Пока сообразят, что нас нет, мы будем уже далеко. Никто не пострадает. Никто ничего не узнает.

Кориолан опустил голову и помассировал лоб кончиками пальцев, словно пытаясь собраться с мыслями. Он не знал, сколько у него получится уклоняться от разговора, не вызывая подозрений.

Сеян между тем торопливо продолжал:

– Я не мог уйти, не рассказав тебе все. Ведь ты мне как брат! Никогда не забуду, что ты сделал для меня на арене. Позже попробую передать весточку ма, чтобы она тоже была в курсе. И отцу, наверное. Пусть знает, что имя Плинтов живет, хотя и в безвестности.

Ну вот, имя прозвучало. Теперь достаточно. Левая рука Кориолана нашарила пульт и нажала кнопку нейтрального режима. Сойка-говорун защебетала ту же песню, что и перед записью.

Кориолан насторожился.

– Блоха идет.

– Блоха идет, – повторила птица его голосом.

– Тихо, глупышка, – велел юноша птице, радуясь, что она вернулась к обычному поведению. Похоже, Сеян ничего не заметил. Кориолан быстро набросил чехол и начертил мелом маркировку – Г1.

– Нужно заменить поилку, – сообщил Блоха, входя в ангар, – одна сломалась.

– Одна сломалась, – повторила птица голосом Блохи, потом принялась подражать пролетевшей мимо вороне.