Баллада о змеях и певчих птицах

Кориолан просидел часов до двух, вникая в эти тонкости, и в результате его едва хватило на страницу. Доктор Галл наверняка рассчитывает на большее, но той ночью он сделал все, что мог. Он упал в постель, и ему приснилась Люси Грей, за которой охотятся радужные змеи. Он проснулся в холодном поту под звуки гимна. «Возьми себя в руки, – скомандовал Кориолан. – Вряд ли Игры продлятся долго».

Восхитительный завтрак от миссис Плинт придал ему необходимый настрой для четвертого дня Голодных игр. Сев в троллейбус, Кориолан набросился на ежевичный пирог, запеченную в тесте сосиску и тарталетку с творогом. Благодаря Играм и Плинтам он начал набирать вес, так что на обратном пути придется сделать над собой усилие и прогуляться до дома пешком.

Помост, предназначенный для оставшихся менторов, огородили бархатными канатами, к спинкам кресел прикрепили таблички с именами. Похоже, распорядители постарались немного смягчить трения, недавно вспыхнувшие среди претендентов на победу. Кориолан остался в заднем ряду между Ио и Урбаном, беднягу Феста втиснули между Випсанией и Клеменсией.

Счастливчик приветствовал зрителей на пару с многострадальным Джубили, которого заключили в клетушку, больше подходящую кролику, чем птице. На арене не происходило ничего – наверно, трибуты еще не проснулись. Правда, за ночь исчезло тело Джессапа. Вероятно, Рипер все-таки сподобился оттащить его к остальным трупам, сложенным возле баррикады.

Кориолан с волнением ожидал объявления о смерти Гая Брина, однако тщетно. Распорядители проводили время перед ареной с толпой, которая продолжала расти. Разные фан-клубы надели футболки с портретами трибутов и менторов, и при виде своего изображения на огромном экране Кориолан почувствовал одновременно и радость, и смущение.

Ближе к полудню на арене появился первый трибут, которого зрители долго не могли узнать.

– Это же моя Воуви! – с облегчением вскричал Иларий. – Живая!

Девушка-трибут и раньше была довольно тощей, теперь же напоминала скелет – руки и ноги как спички, щеки ввалились. Она вылезла из тоннеля в грязном полосатом платьице, щурясь на солнце и сжимая пустую бутылку.

– Держись, Воуви! Еда на подходе! – воскликнул Иларий, стуча пальцем по коммуникатору. Вряд ли у нее было много подарков от спонсоров, хотя желающие поставить на аутсайдера всегда найдутся.

К помосту подоспел Липид, и Иларий тут же принялся расписывать достоинства своего трибута. Он представил ее отсутствие как уловку и заявил, что их стратегия заключалась в том, чтобы прятаться и ждать, пока арена не опустеет.

– Вы только посмотрите! Воуви вошла в финальную восьмерку! – Тут на арену вылетели полдюжины беспилотников, и Иларий еще больше воодушевился. – Теперь у нее есть еда и вода! Нужно лишь схватить припасы и поскорее вернуться в укрытие!

Сверху посыпались подарки, и Воуви протянула к ним руки, однако вид у нее был какой-то заторможенный. Она упала на четвереньки, ощупала землю, нашла бутылку и с трудом отвинтила крышечку. Сделала несколько глотков, прислонилась к стене и тихо рыгнула. Из уголка рта вытекла серебристая струйка, и Воуви замерла.

Зрители застыли в недоумении.

– Мертва, – объявил Урбан.

– Нет! Нет! Она просто отдыхает! – воскликнул Иларий.

Чем дольше Воуви смотрела немигающим взглядом на яркое солнце, тем труднее было в это поверить. Кориолан обратил внимание на ее слюну – ни прозрачная, ни кровавая, просто слегка загустевшая – и задумался, не удалось ли Люси Грей воспользоваться крысиным ядом. Отравить последний глоток в бутылке и бросить в тоннеле – легче легкого. Отчаявшаяся Воуви наверняка выпила бы ее не раздумывая.

– Не знаю, – протянул Липид, – кажется, твой друг прав.

Прождали еще десять долгих минут. Воуви признаков жизни так и не подала. Иларий наконец сдался и убрал свое кресло с помоста. Липид засыпал его похвалами, и тот нехотя согласился, что могло быть и хуже.

– Воуви умудрилась довольно долго продержаться на арене, учитывая ее состояние. Жаль, что не вышла раньше, – тогда я бы ее накормил. Впрочем, я могу держать голову высоко. Войти в финальную восьмерку – это вам не чихнуть!

Кориолан мысленно прошелся по списку. Два трибута из Третьего, два из Четвертого, Трич и Рипер. Вот и все, что стоит между Люси Грей и победой! Шесть соперников и немного удачи.

На арене смерть Воуви долго оставалась незамеченной. Около обеда из-за баррикады вышел Рипер, по-прежнему в плаще из флага. Он подошел к мертвой девушке с опаской, но она не представляла угрозы ни будучи живой, ни тем более сейчас. Рипер присел рядом и поднял яблоко, затем внимательно изучил ее лицо и нахмурился.

«Знает, – подумал Кориолан, – или, по крайней мере, подозревает насильственную смерть».

Рипер уронил яблоко, взял Воуви на руки и понес к мертвым трибутам, оставив еду и воду нетронутыми.

– Видите? – воскликнула Клеменсия, ни к кому конкретному не обращаясь. – Видите, с кем мне приходится иметь дело? Мой трибут психически нездоров!

– Наверное, ты права, – признал Фест. – Извини, сразу не понял.