Баллада: Осенние пляски фей

Он повторил, отчетливо выговаривая каждое слово:

— Зачем. Ты. Мне. Это. Сказала.

— Потому что ты ее любишь, — горестно ответила я.

Он уронил голову мне на плечо.

— Нуала, — промолвил он, но больше ничего не добавил.

Мы так долго сидели там, что свет, падающий на рояль из маленьких окон, сместился — переполз с самых высоких нот туда, где оставались лежать на клавишах наши пальцы.

— Что означает твое имя? — наконец спросил Джеймс, не поднимая лба с моего плеча.

Я вздрогнула, услышав его голос:

— Серая песня желания.

Он повернул голову и поцеловал меня в шею. Я испугалась, потому что поцелуй был невыносимо грустный. Джеймс выпрямился. Я опустила тяжелые веки, позволила ему обнять себя и дышала в такт биению его сердца.

— Не спи, Иззи, — сказал Джеймс, и я открыла глаза. — По-моему, тебе нельзя спать.

— Я не спала, — возразила я, хотя глаза слипались, и я даже не помнила, сколько времени они были закрыты.

— Твое сердце бьется часто-часто, как у кролика.

Животные с частым сердцебиением мало живут. Кролики, мышки, птицы. Их сердца во всю прыть несутся к финалу. Наверное, каждому из нас отведено конечное число сердцебиений, и если твое сердце бьется вдвое чаще, то оно и изнашивается вдвое быстрее.

— Пойдем, — сказала я.

— Ты готова?

— Пойдем.

Я просто хотела, чтобы все уже осталось позади.

Джеймс

— Ого! Прямо ночь живых мертвецов, — сказал я, когда мы шли по заросшей лужайке перед Бриджид-холлом, — вернее, ночь живых ботанов. Я даже не знал, что ботаны от музыки умеют танцевать.

Школа преобразилась. Толпа одетых в черное тел покачивалась под басовый ритм, едва слышный с нашего места. Когда мы приблизились, я понял, что ритм задает модная поп-группа. Можно было бы подумать, что музыкальная школа пригласит хоть парочку музыкантов, играющих вживую, пусть даже плохоньких, но вместо них между колонками сидел диджей. А то, что издали смотрелось чувственным и согласованным танцем, вблизи оказалось кучей извивающихся подростков с сомнительной координации. Кое-кто был в масках, некоторые даже сподобились обзавестись настоящими костюмами. Но главным образом тут были музыкально одаренные подростки, вихляющие конечностями под плохую музыку. Впрочем, чего еще ожидать от Хеллоуина в Торнкинг-Эш?

— В такие моменты я начинаю сомневаться в том, что хочу быть человеком. — Нуала проводила взглядом пухлого парня, нацепившего на себя пару фальшивых грудей.

Я увел ее подальше от девушки, одетой в костюм сексуальной кошечки.

— Я тоже. Как ты себя чувствуешь?

— Еще раз задашь этот вопрос — убью, — ласково сказала Нуала.

— Вас понял.

Я встал на цыпочки и попытался разглядеть кого-нибудь нужного. Ну или хотя бы знакомого. Казалось, население школы увеличилось раз в пять или десять. Я пытался не подавать виду, что встревожен.

— Интересно, где будут костры?

— Без понятия. Откуда мне знать?

— Потому что для тебя это не в первый раз? — предположил я. Она ответила мрачным взглядом. — Хорошо. Давай найдем Салливана.

— Или Пола, — быстро добавила Нуала.

Я даже не стал спрашивать зачем.

— Или Пола.

Мы протискивались через плотную черную толпу в тускло-оранжевом вечернем свете. Запах Кернунноса до сих пор не выветрился, однако в воздухе над студентами висел и другой запах, травянистый, горько-сладкий аромат земли. Я вспомнил лето; полагаю, далеко не все лица под этими масками принадлежат людям.

Нуала озвучила мои страхи:

— Чья это вечеринка?

Я знал, что феи появятся на Хеллоуин, но почему-то думал, что они останутся на холмах.

— Салливан, — сказала за моей спиной Нуала.

Он прошел прямо к нам и дружелюбно спросил:

— Где вас носило?

— Вы нашли Ди? — в ответ спросил я.

— Нет.

Нуала махнула рукой в сторону танцоров:

— По-моему, здесь происходит что-то не то.

— Верно, — кивнул Салливан.

— Думаете, это как-то связано с Ди?

— Да. — Помрачнев, он вытащил из кармана телефон: — Знаешь, что это?

— Портативное коммуникационное устройство? — предположил я.

— Это телефон Дейдре — дала соседка по комнате. А знаешь, что у него внутри? — Салливан начал тыкать в кнопки, безуспешно пытаясь добиться результата.

— Вы себе что-нибудь повредите. — Я потянулся за телефоном. — Что вы хотите сделать?

Он отвел руку:

— Неважно. Не обязательно их сейчас открывать. Важно то, что в нем были неотправленные сообщения. Тебе.

— Мне? — Я снова потянулся к телефону.

— Да. Целая куча. И они подтвердили мои подозрения: в Датском королевстве определенно что-то подгнило. Убью Линнет!.. Она должна была заметить, что назревают проблемы такого масштаба… — Салливан сердито посмотрел на меня: — Если бы ты прямо сказал, что у вас с Дейдре происходит, тоже было бы неплохо.

— Не о чем говорить было, — сказал я и протянул руку. — Если сообщения адресованы мне, я имею право их прочесть.

— Она их не отправила. Это не твой телефон. У тебя нет никаких прав. — Салливан сунул телефон в карман. — Сейчас тебе достаточно знать, что в данный момент школа является оккупированной территорией, и чем дальше, тем будет хуже.

— А Ди? — не отставал я. — Вдруг с ней сегодня что-то случится? Что-то ужасное?

Салливан оглянулся на танцующих: