Баллады о Боре-Робингуде: Паладины и сарацины

Факел ракетного выхлопа, вырвавшийся из трюма «Крестоносца», разламывает напополам неприспособленный к подобным пиротехническим экзерсисам кораблик, но это уже не имеет значения: тот свое дело сделал. Оно, кстати, и к лучшему: концы в воду … На поверхности еще плавает некоторое время разнообразный мусор, в числе которого — тело человека в окровавленной гавайской рубашке. А может, и не тело; может, в тот, первый, момент человек был еще жив — но только проверить это никак невозможно. Потому что треугольные акульи плавники тут же устремляются к прикормленному местечку ; миг — и на волнах не остается ничего, кроме медленно тающей кровяной кляксы…

117

Утро в Каламат-Шутфе — пейзаж после битвы : «до нуля дотлел основной ресурс, а за ним неспешно иссяк резерв…» Впрочем, как раз от основного-то ресурса кой-чего еще осталось, причем с обеих сторон.

…Робингуд стремительным рывком преодолевает гребешок бархана и тут же откатывается чуть в сторону; впрочем, предосторожность эта оказывается излишней. Отложив винтовку, атаман извлекает индивидуальный пакет и споро принимается за раненого:

— Эх, Ванюша, дурилка ты картонная — в наши-то с тобой годы так подставляться!..

Рана скверная, более чем — в живот. Даже остановить кровотечение толком не выходит: дураку ясно — нужна срочная эвакуация. Дуракам-то, впрочем, всегда всё ясно… Выматерившись сквозь зубы, Робин включает уже некоторое время как домогающуюся его внимания рацию:

— Первый здесь!

— Товарищ майор, — доносится спокойный голос ракетчика Николая, — «Гранит» пошел, от Сокотры. Через шесть минут войдет в зону досягаемости. Начинаем отсчет. Как поняли? — прием.

«Добро пожаловать в реальный мир!..»

— Понял вас отлично. Успеваете?

— Так точно. А у вас как — ну, насчет того снайпера?..

— Никак. Если дорожите мозгами — не вздумайте опускать противопульные жалюзи. Конец связи.

Робингуд быстро, вбирающе , озирает окрестность в бинокль: несколько трупов, застывших на изрытом воронками песке, перевернутый джип, за линией барханов — истончившиеся дымкИ от выгоревших вертолетов… О дьявол, где ж он затаился, этот, последний по счету, гад?

Самому ЗРК, правда, ничего особо не грозит: окна кабины, где сейчас работают ракетчики, прикрыты выдвижными бронещитками — из винтовки не проймешь. Но вот насчет остального…. Впереди, метрах в ста, высится на пригорке осиротевшая «Сосна»: военспецы-зенитчики мертвы, застрелены в затылок — снайпер очень удачно обошел их позицию с тыла. А вот бедолага Ванюша, видать, столкнулся со снайпером чисто случайно, нос к носу — и тот его упредил … Или?..

— Ванюша, очнись! — веки раненого вздрагивают и медленно-медленно ползут вверх — по мере того, как по жилам его разливается содержимое шприц-тюбика. — Ты подставился нарочно? ОН выследил ракетчиков, и ты ЕГО отвлек на себя, верно?

— Холодно… — голос «лучшего рукопашника спецназа» доносится будто бы из невообразимой дали, с тех заснеженных ягелем сопок, куда навсегда уходят пасти своих Белых Оленей таежные кочевники Северо-Востока. — Холодно… не чувствую ничего… совсем… Позвоночник… что там?

— Всё нормально, Ванюша, всё будет в порядке! Сейчас будет эвакуация, держись! Минуты…

— Какая, на хрен, отсюда эвакуация?! — Ванюшин голос внезапно обретает привычную твердость: вот теперь, похоже, снадобье подействовало в полный рост . — Кто из нас бредит?.. Эх, Боря… Ввязались мы… как пионеры юные… За каменюку эту мусульманскую — горела б она синим пламенем!.. Да! — ты ЕГО-то хоть достал?

— Нет…

— Убей ЕГО, Боря!.. Это ведь ОН положил их всех — и Пашу, и Серегу с Витьком! И я — я тут чего, задарма, что ль, Бегущего Кабана из себя изображал?!

…Увы! Похоже, что таки да — задарма. Потому что сзади как раз звучит оклик по-русски:

— Майор! Обернись — напоследок!..

118

Вот и всё.

Руки атамана, замершего на корточках подле умирающего друга, заняты бинтами и прочей медицинской хренотенью; о том, чтоб дотянуться до лежащей рядом винтовки СВД, нечего и думать. Правда, на ремне у Ванюши, буквально в паре вершков от повязки, которую Робин как раз в тот момент подправлял, имеет место быть пистолет в открытой кобуре, но только хрена ли в нем проку? Выхватить-то его не проблема (и это Робин, естественно, немедля проделывает), но вот обернуться, отыскать позади себя снайпера, уже взявшего тебя на прицел, и, в свой черед, поймать его на мушку… Персонаж «Матрицы» с такой задачей, возможно, и справился бы, но «лучшему стрелку спецназа» такое — увы! — не под силу: ведь он всего лишь человек.

Он смог лишь запрокинутьтся назад, как сидел, одновременно выстрелив от груди — не в снайпера даже, а просто в направлении оклика…