Бальные платья анимешек (СИ)

Тень метнулась к избушкам и исчезла в Чёрной дыре.

- Разве это не Юдзи? - я сорвала веточку с колючками, раздумывала: стегануть Кэндзи - за шпионаж, или себя - за ум?

- Не знаю! Мы с ним не сообщники! - Клаус озадачено почесал затылок, подал утопающей Юмико руку помощи.

- Мы же с тобой договаривались, чтобы ты не ухаживал за мной Кэндзи! - убрала нож и закинула ружьё за спину. - Рано мне еще женихаться!

Умишком я не выросла: дух веселья слаб, а воля к платьям прохудилась.

Юдзи тоже в ухажеры записался, но в тайные, подпольные.

Он не идёт напролом, как ты!

По Юдзи страдает Сейлор Мун!

Рин сохнет бельём по Сейлор!

Асуна в тебя влюблена до искр из глаз анимешных.

Роли распределены, а я еще не принята в ваш театр трёх актёров! - умно сказала, красиво, но бесполезно.

Юмико Сакаки из красного анекдота:

"Батюшка, я правильно живу?"

"Правильно, но зря!"

Не оглядывалась, поднималась в гору по жирному следу телеги.

Ни Юдзи, ни Кэндзи за мной не пойдут, потому что гнев Юмико страшнее, чем сойти с тропы в лесу.

Но следят, я уверена, прожигают лазерами взглядов мою спину.

Пусть любуются, кровососы.

Не зря же я обула туфельки на шестнадцати сантиметрах каблуков.

До кострища я добралась быстро, хотя за дорогу сто раз испугалась: шороха травы, воя сверчка, тени, мелькнувшей в облаках, и всего остального, что окружает беззащитную девочку с тесаком и ружьём.

Да! Рин не обманул! Я оказалась на месте побоища, на Куликовом поле.

Костёр разбросан, множество следов, словно телега долго и с садизмом гонялась за моими друзьями и избивала их.

- Во как! Всё в жизни расписано по страницам! - снова мудрствовала, как учитель на пенсии.

Не хватало ещё, чтобы ко мне репьями прицепились умные мысли.

От ума появляются морщины.

Собралась обратно (не пойду же в лес, где лесники, бутики и Большие Выдры с бесконечным хороводом).

Наступила на что-то мягкое, и оно злобно мяукнуло.

- Ой! Мамочки! Кошка! - наклонилась, заглянула в бесстыжие глаза кошки, которая по ночам превращается в ведьму.

Не кошка, а - лис, лисёнок - подросток, хулиган.

- ХМ! Значит, не просто так я проснулась и поперлась на гору, на костёр для сжигания Юмико! - смотрела в бесстыжие глаза лиса, а он не убегал, уверенный в моей гуманности. - Ты свалился с горы, отстал от своих, и теперь требуешь, чтобы я накормила тебя до арбузного брюха.

Ступай в деревню Большие Выдры, к мальчику Тому Арбузу, у него тоже брюхо. - Сняла ружьё, достала нож - на всякий противолисий случай.

Вдруг, лисёнок - оборотень, или рядом затаились его зубастые бешеные родители с лапами и нечищеными зубами?

Лис - по-кошачьи - улёгся мне на туфли и успокоился, приготовился спать сутки.

- Очень мило! Дружок, я тебя сейчас зарежу, шкуру пущу на перчатки... мал ты для шикарных перчаток.

На брелок хвостик оставлю, а остальное - на кошелёк. - Кончиком ножа потрогала животное.

Оно подняло мордочку, молча ответило мне:

"Сдурела, Юмико! Спи!"

Я отступила перед трудностями, подняла лиса на руки (зачем мне обуза? я сбрендила?).

ОГОГО! Передняя лапка у лиса сломана, но не опасно, не смертельно, хвост не отвалится.

Телега его, или Рин покалечили до нетрудоспособности.

Я, разумеется, себя исключала из палачей, потому что - добрая, предусмотрительная и на полном скаку сохраняла самообладание.

Дома я с детства умею перевязывать лапы курочкам и котяткам.

Срезала с кустика палочку, приладила к лапке лиса, обмотала жесткими веревочными стеблями ромашки и тимофеевки.

С недрагоценной ношей дошла до избы.

Надеюсь, что девочки не проснутся, сбитые мыслями о воле в бутике и духе на празднике.

Забралась в кровать, а лиса оставила на придверном коврике.

АХА-ХА-ХА-ХА! Сам коврик и на коврике.

Засыпала, почувствовала на себе лапы, хвост и морду.

Лисёнок-домовёнок оказался умнее и наглее своей хозяйки (я его хозяйка?).

Он забрался ко мне под одеяло, догадывался, что дух и волю я потеряла в лесу.

Я заснула с живой меховой игрушкой.

- АААААА! - крик петуха разбудил меня воем. - Юмико превратилась в лису! - Вопила Рицу Каваи, сейчас в оборотня пальнёт из двустволки.

Ум у меня не остыл после сна, но сработал инстинкт самосохранения школьницы.

Я с огненным лисом скатилась на пол.

Петух Рицу Каваи замолк, зато раздалось восторженное кудахтанье Асуны и Рицу.

Дверь в хоромы распахнулась, и появились три богатыря.

- ВООООН! - я прикрыла наготу шубейным лисом. - Мальчики, офигели?

К раздетым девочкам утром врываетесь, спасатели Малибу.

Юдзи, Кэндзи и Рин упорхнули бабочками.

Из-за двери Рин проблеял, чтобы последнее слово осталось за ним!

- А не орали бы, что вас оборотни режут! - и добавил тихо, для Кэндзи и Юдзи: - Мы вовремя успели...

К чему вовремя? Чтобы спасти нас, или посмотреть на неприбранных утренних?

- Как ты назвала его? - Асуна без страха погладила наглое животное между острых демонических ушей.

- Морда! Мордюк! Мордюков! Мордюкович! - я подбирала клички для лиса, ворвавшегося в мою личную жизнь. - Морда хамская, поэтому он - Морда!

- Мордик! Кис-кис! - Рицу поднесла приёмышу блюдечко с целебным молоком.

Начиналась новая жизнь дикой лисицы.