Баловень судьбы

Я приехал домой ночью, совершенно измученный с одной лишь мыслью, что немедленно приму душ и лягу спать. Но едва я вошел в особняк, как в дверь застучали. Нервы у меня были так обострены, что я автоматически достал пистолет и направился к входу.

– Кто? – крикнул я, прижимаясь к стене, чтобы оказаться неуязвимым для пуль, если в меня будут стрелять.

– Это Генрих Оскарович, очень бы хотелось с вами поговорить.

– Вы одни?

– С кем же еще?

Голос его звучал столь недоуменно– искренне, что я поверил. Я распахнул дверь и наставил пистолет в грудь своего позднего гостя и огляделся вокруг. Но на улице в самом деле никого не было.

– Входите, – сказал я и почти втолкнул его в дом.

Гессен выглядел поникшим и растерянным. Обычно всегда аккуратно одетый, он был в каком-то заляпанном грязью плаще, а на шее не было привычного галстука.

– Что-то случилось? – спросил я.

– Это просто чудовищно, я ничего не понимаю, – почти зарыдал он.

– Садитесь, хотите что-нибудь выпить для успокоения?

– Воды.

Я налил воды и подал ему стакан. Пока он пил, руки у него тряслись, как у алкоголика.

– Расскажите все по порядку, – попросил я, когда он выпил весь стакан.

У меня создалось впечатление, что мое предложение помогло ему хотя бы отчасти привести в какой-то порядок его разбросанные мысли.

– Да, вы правильно сказали, по порядку, я так и сделаю, – обрадовано согласился он. – Сегодня утром нашли убитым Тараканова. Не могу себе представить Сергея Ивановича мертвым. Кто и за что его убил?

– Что-нибудь удалось узнать?

– Ничего, абсолютно ничего! – вдруг приподнялся в кресле Гессен.

– Что случилось еще?

– Исчезли, они исчезли.

– Кто исчез?

– Марина Владимировна, ее нигде нет. телефон не отвечает. Я не знаю, что думать.

– Кто исчез еще?

– Валерий Анатольевич, его тоже нигде не могут найти.

Вот это, пожалуй, уже интересно, отметил мысленно я.

– Я смотрю, что нет Анастасии Мефодьевны, получается, она тоже исчезла.

– Скорей всего она в городе. По-моему, она что-то мне об этом говорила, – соврал я.

– У нас на расчетном счету нет ни копейки. Как мы будем работать?

– Я догадываюсь, где деньги.

– Что это значит? – изумился Гессен.

– У меня есть информация, что они переведены на счета нескольких подставных фирм. У меня есть их список. Утром нужно остановить работу бухгалтерии и начать ревизию всех финансовых операций. И кроме того, необходимо немедленно подать на эти компании в суд, пока деньги из них не ушли. Если это случится, что-либо вернуть будет крайне трудно.

– Вы подозреваете, что… – У Гессена не хватило мужества закончить фразу.

– Я не подозреваю, я знаю, что Ращупкина занималась финансовыми махинациями. Между прочим, у вас под носом.

Последнее сообщение окончательно добило Гессена. Он низко опустил голову и закрыл лицо руками. Плечи его затряслись, как у наказанного за шалость ребенка. Мне даже стало его немного жалко.

– Полно, Генрих Оскарович, всякое в жизни случается.

Гессен посмотрел на меня красными глазами.

– Я никак не ожидал от Марины Владимировны такого. Что же теперь делать?

– Пока спать, этой ночью мы все равно ничего не изменим.

– Да, да извините, я должен был подумать, что сейчас время для сна. Но я был так возбужден всем происшедшим. Такого в компании еще не было.

Ему надо было бы сказать: такого не было при Александре Михайловиче, поправил его я.

Гессен, сгорбившись, вышел из дома. Я закрыл за ним дверь на все навешанные на нее замки и отправился спать. Иногда это желание перевешивает все остальные.

Проснулся я от того, что кто-то шумно барабанил в дверь. Я посмотрел в окно, рассвет только начинался и было еще довольно темно. Я накинул халат, засунул за пояс трусов пистолет и в таком виде пошел открывать.

– Кто там? – спросил я.

– Открывай, это Струганов.

Я открыл и сразу же на меня набросился главный инженер. Он нанес мне весьма чувствительный удар в скулу, от которого я покатился по полу. Но я быстро вскочил и встретил его приближение прямой ногой.

Главный инженер был отброшен к стене, я прыгнул на него. Но он не собирался сдаваться, а ударил меня на этот раз в живот. Несколько секунд пришлось ловить воздух ртом, Струганов же не терял даром времени, а снова двинул кулаком меня? на этот раз в плечо.

Я упал, он набросился на меня и стал тузить, пытаясь попасть в самые уязвимые места моего тела. Некоторое время наша схватка продолжалась в партере, затем мне все же удалось упереться ногой в его живот и сбросить с себя.

По-видимому, он уже мнил себя победителем, так как явно не ожидал такого продолжения и несколько мгновений пребывал в растерянности. Я воспользовался предоставленной счастливой возможностью и что есть силы ударил его в челюсть, отправив его в глубокий нокаут.

Пока главный инженер приходил в себя, я прочно оседлал его, прижав руки к полу. Но он и не помышлял больше о сопротивление, мой удар сломил его волю к борьбе. Поняв это, я ослабил хватку.

– Что все это значит, Валерий Анатольевич? – затряс я его за плечи. – Почему вы набросились на меня?

Он сплюнул на пол сгусток крови.

– Где Анастасия, куда вы ее дели, я всю ночь ее искал?

– Вы из-за нее на меня напали?