Баловень судьбы

— Еще по пикам? — продолжал наступление Звездочет.

Наконец его пики иссякли.

— Что дальше? — спросил Оутли-Шумахер.

Звездочет промолчал, обдумывая следующий ход, но здесь уже нечего было думать.

— Тебе грозит большая жо… — подвел итог капитан, — скидывай карты.

Звездочет выкинул в сторону капитана кривой палец:

— Это ты во всем виноват, мент поганый!

Еще одно словечко, позаимствованное у меня.

— Ты поднял прикуп по двадцати, сто десять я беру легко! — продолжал кричать. Звездочет.

— Кто я — поганый мент?! — взревел, перекрывая писк Звездочета, рыцарь Оутли-Шумахер, он потянулся к кривой ручке кинжала. — Зарежу, на кого батон крошишь (это выражение он украл у меня с тренировок)?!

Я стал смеяться и кататься по полу — на этот спектакль стоило посмотреть.

Звездочет, как перчатки, швырнул в лицо капитану карты.

— Умри противный! — прорычал Оутли-Шумахер и потянулся к горлу Звездоета, но успел только схватить за край балахона, расшитого звездами.

Ткань с треском разорвалась и оба с проклятиями разлетелись в разные стороны комнат.

— Будь у тебя бубновый король, ты, может быть, и смог набрать свои очки!

— К черту твоего короля! — проорал в ответ капитану Звездочет.

В этот момент раздался стук в дверь и строгий голос произнес:

— Именем короля — откройте!

Мы затаились, как мыши — кто-то нас вычислил. Звездочет трясущейся рукой пытался натянуть остатки своего балахона на толстый, оголившийся живот. Усы капитана хищно вытянулись параллельно полу, сам он напрягся, словно кошка, схватился за эфес кинжала. А мой смех после секундной паузы превратился в неудержимую икоту, я пробовал заткнуть рот рукавом, но ничего не получалось.

— Вли-ик, пли-ик! — сказал я.

— Запасной выход есть? — прошептал капитан Звездочету.

Тот замотал головой:

— Лучше открыть.

— Именем короля! — повторили за дверью и она заходила ходуном под ударами.

Мы услышали торжествующий голос короля:

— Я так и знал. Я сомневался, но вы оказались правы, граф, благодарю вас. Это заговор — да это заговор! Пригласите сюда палача!

Оутли-Шумахер, мой храбрый капитан, бросился открывать двери. Двери с треском распахнулись — король, трое вооруженных гвардейцев и граф Василиск с обнаженным мечом (это он наябедничал королю) влетели в библиотеку.

— Это заговор?! — то ли спросил, то ли утвердил король.

Он внимательно осмотрел каждого своими красными после сна королевскими глазами, не сулящими ничего хорошего.

— Смотрите, мой король! — воскликнул Василиск, поднимая с пола карту бубнового короля.

По иронии судьбы этот бубновый король, был вылитым Дерибасом 7 — те же оттопыренные под короной уши и орлиный гордый нос.

— Они издеваются над вами, сир! Здесь пахнет колдовством! — Василиск грудью заслонил короля, выставив на меня свой меч. — Ага, подлые негодяи, наконец-то вы попались! Я предупреждал, ваше величество, что он, — Василиск кивнул на меня и недобро улыбнулся, — собирается женить на себе вашу единственную дочь…

— Этого все желают, — буркнул король, разглядывая меня.

— А вас свергнуть с престола и запретить лов рыбы?!!

— Что-оо-ооо?! — взревел король. Где палач?!

— Он специально очаровывает вас колдовской музыкой, чтобы потом плести без помех свой заговор с этими предателями!

Гвардейцы наставили на нас свои алебарды и скривили зверские рожи. Василиск продолжал докладывать:

— Я слышал, ваше величество, их разговоры о карте — они уже разделили между собой все ваше королевство, которое вы с таким трудом создали. О! Злобные и черные сердца, пригретые на доброй груди самого справедливого монарха из всех!

Василиск быстро тараторил, не давая нам и рта раскрыть в свое оправдание. Король нервно и грозно ходил по комнате в развевающемся ночном халате, временами поправляя съезжающую на лоб корону, в руке он держал своего бубнового собрата и, разглядывая, хмурился. Где-то внизу, на лестнице, послышался грузный топот тяжеловеса-палача. Звездочет и капитан гвардейцев, раскрыв рот, слушали белиберду Василиска. На пороге комнаты появился массивный силуэт палача, видимо его только разбудили — бандитская небритая рожа распухла от сна. Он был обнажен по пояс, в красных шароварах и босиком, по груди бегали волны мускулов, как по разволновавшейся поверхности моря. Увидев палача, Василиск торжествующе потер руки и зловеще улыбнулся мне.

Уловив эту неожиданно возникшую паузу, я бухнулся в ноги королю — тот испуганно отскочил к палачу.

— Ваше величество, не вели казнить, а вели слово молвить! — я простер руки к королю. Король самодовольно улыбнулся, ему, мое падение понравилось.

— Слушаю тебя, презренный — говори, — надменно сказал король.

Через полчаса мы играли вчетвером, а посрамленный Василиск с обнаженным мечом стоял на страже у дверей. Время от времени, по приказу короля он бегал вниз в столовую за кувшинчиком доброго вина. Мы отчаянно подыгрывали королю после того, как он обиделся на полученного дурака — королю не пристало быть дурнем, он что-то буркнул насчет палача.