Баловни судьбы

В нескольких десятках метров он увидел желтый параллелепипед соседнего дома. Освещены были лишь немногие окна. Вечерние сумерки еще по-настоящему не сгустились. Еще не погас дневной свет. Бледно светились фонари во дворе. На бортике песочницы расселась компания молодежи. Они курили и пили пиво. Окурки они тыкали в песок, а порожние банки отшвыривали в сторону. Те с грохотом катились по асфальту. Там они и будут лежать до утра, пока их не подберут уборщики. Если только ребята не вздумают играть этими банками в футбол и не разгонят их по всей округе. Тогда Петтерссону, работнику городской санитарной службы, придется выгребать их из кустарника.

— Какая мерзость, — вздохнул Ханс. — И почему, собственно, мы должны непременно жить здесь?

— Потому что мы не удосужились переехать...

— Столько об этом говорим, но, похоже, так никогда и не переедем.

— Я тебе тысячу раз показывала объявления о продаже домов, но ты не проявлял особой заинтересованности.

— Как так?

Он посмотрел на нее.

— А так. Когда бы я ни показала тебе объявление, ты взглянешь мельком, «да-да», и все. Раз тебе тут так не нравится, мог бы немножко пошевелиться, глядишь, и убрались бы отсюда.

— Я очень даже в этом заинтересован.

— В самом деле?

— Что значит «в самом деле»?

— Просто я спрашиваю, в самом ли деле ты хочешь отсюда уехать?

— Ты же знаешь, что хочу. Неужели всю жизнь здесь торчать? Кражи со взломом, нападения на улице... И еще неизвестно, что стряслось с этой бабенкой...

— С разносчицей газет?

— Ну да. Которую ищет полиция. Господи боже мой! Кража со взломом в соседней квартире, а мы спали, и хоть бы что. Представь себе, что мы бы уехали и вернулись в квартиру, разоренную грабителями. Сопливыми гангстерами... И эта женщина, которая исчезла, как в воду канула, прямо перед нашей дверью. Кто знает, что с ней приключилось. Прямо у нас под дверью убили человека. Как будто это в порядке вещей. Где мы живем?!

— Да, хорошо бы дом, с садом, и чтобы быть совсем одним...

— И избавиться от всего этого дерьма...

В кофеварке забурлило и забулькало, и Ханс обернулся к ней.

— Вот вчера вечером возвращаюсь я домой, — продолжал он. — Возле домовой кухни топчется компания патлатых хулиганов, пиво дуют, а двое из них, представляешь, стали клянчить у меня сигареты. Их много, человек семь, восемь. Хорошо, подвернулось еще двое взрослых... Стен и Стюре. Черт его знает, чем бы все кончилось...

— Ну, уж ты скажешь.

— А что... Сперва сигаретку клянчат, но это только предлог, чтобы задержать, а потом избивают...

— Да ты, никак, боишься этих юнцов?

— Что значит «боюсь»?

— Ты же не намного старше их.

— Ну знаешь, мне все-таки не восемнадцать.

— Нет, тебе тридцать три, — улыбнулась Майя и вставила в альбом последнюю фотографию.

— Что это у тебя за карточки?

— Зимний отпуск.

— Разве ты их еще не вклеила?

— Нет...

Он встал, подошел к буфету, вынул чашки и сахарницу.

— Печенье достать?

— Если хочешь. — Она встала. — В кухне будем пить?

— Нет, в комнате. Сейчас по телевизору будут «Новости».

Он отнес в комнату чашки и стеклянный кофейник, опустился на диван и стал смотреть конец фильма. Глен Форд спасся. Потом начались «Новости». На экране появился Ларс Оруп и сообщил, что в Финляндии объявлена третья забастовка полиции.

— Да, — вздохнул Ханс. — А наша полиция, похоже, только и делает, что бастует. Я разговаривал кое с кем из соседей, они до того злые все... Помнишь Фельдтса?

— Которого мы встречали у Нильссон?

— Ага. Так вот, к ним залезли в машину, они случайно увидели это в окно и позвонили в полицию. Полиция обещала прибыть немедленно. Как бы не так! Прошло не меньше получаса. А когда они наконец соблаговолили явиться, полмашины как не бывало, а воров и след простыл. Черт возьми, полиция ведь для того и существует, чтобы охранять людей и их имущество. А они даже и не думают приезжать. Оправдываются тем, что очень много работы... Приходится, мол, выбирать, что важнее.

— Может, так оно и есть, — сказала Майя, пытаясь расслышать, что говорит журналист на экране.

— Пусть тогда так и скажут, что для нас у них времени нет. Район прямо кишит взломами, ограблениями, кражами сумочек и сопливыми гангстерами. Кажется, что́ может быть важнее? Так нет! Просто они слишком ленивы, даже не почешутся приехать, когда их вызывают.

— Может, их слишком мало...

— Конечно. Нехватка кадров тоже удобное оправдание.

Ханс закурил сигару и с наслаждением выпустил дым через нос.

— Я говорил со Стюре и Стеном, может, стоит попробовать установить частным порядком дежурство. Чтобы по очереди охранять гараж и стоянку. Чтобы у нас была какая-то вооруженная группа, которая могла бы прийти на помощь в случае ограбления квартиры или нападения на человека.

Майя отвела взгляд от телевизионного экрана и посмотрела на мужа. Он с задумчивым видом потирал шею.

— Но это же невозможно, — сказала Майя.

— Почему? — удивился Ханс, роняя пепел на колени. — Если полиция не может или не хочет помочь нам, как же нам быть? Все-таки не в бесправном обществе живом. Имеем мы право защитить себя?

— Но с нами пока еще ничего не случилось.