Бальтазар

Он же поднял ее на руки и понес в спальню, где в ультимативной манере велел ей раздеться. По прошлому опыту жених помнил, как неудобно расстегивать бесконечные пуговицы и развязывать бесконечные ленточки на свадебном одеянии невесты. Однако Сильвина в ступоре уставилась на Бальтазара, не торопясь выполнять его указание.

– Ты что оглохла? – сдерживая гнев, бросил муж. – Мне обязательно самому расшнуровывать тебя?

– Нет, просто…

– Просто что?

– Я не думала, что это произойдет так быстро, – робко ответила леди Барроу.

– Ради Бога! Что произойдет? Близость со мной?

– Да, – еще тише подтвердила супруга.

– А когда ты предполагала это свершится? Через день? Через неделю? Или через месяц после свадьбы?

– Я не думала… я не знала.

– Не зли меня своими пустыми ответами! Тебе уже 19 лет, в конце концов! Неужели мать не сообщила тебе о супружеских обязанностях?

– Безусловно, сообщила, – дрожа всем телом, произнесла Сильвина. – Просто я надеялась лишь на беседу с Вами после свадьбы, чтобы лучше узнать Вас.

– Сэр Бальтазар Барроу, владелец Барроу-хаус, 25 лет, трижды женат до тебя, есть сын от предыдущего брака. Что еще тебе нужно знать?

– Что Вы любите меня, – сдерживая слёзы, прошептала супруга. – Может не так, как я Вас, но хотя бы с достаточной теплотой и нежностью относитесь ко мне.

– В настоящий момент я испытываю неудержимое желание овладеть тобой. Это считается?

И муж крепко заключил Сильвину в страстные объятия, пытаясь содрать с нее подвенечное платье.

– Нет. Пожалуйста, не надо, – просила девушка, хрупкими кулачками упираясь в сильную мужскую грудь. – Не так!

Но Бальтазар уже не мог остановиться, вдохнув нежный девичий запах. Запах её кожи сводил с ума, так же, как и трепещущая грудь. Сладостное предвкушение обещало божественное наслаждение. Как же он хотел её!

– Если ты и дальше посмеешь отказывать мне, то я возьму тебя силой! – угрожал сэр Барроу.

– Нет! Нет! Не так! Пожалуйста! – заверещала Сильвина, сквозь одежду почувствовав возбужденный орган супруга. – Я боюсь!

В какой-то момент она высвободилась из тисков отчаяния и схватила цветочную вазу с комода прямо с садовыми цветами. Бальтазар лишь рассмеялся попытке самообороны молодой жены и тяжелой поступью двинулся в ее сторону, заперев предварительно спальную дверь. Со слезами на глазах Сильвина умоляла тирана оставить ее в покое только на одну ночь. Она обещала свыкнуться с тем, что ей придется исполнять супружеские обязанности и клялась в покорности.

– Сэр Барроу, прошу Вас! Я не готова к физической близости сейчас, когда Вы в таком состоянии.

– Ты моя законная жена, а я твой муж, и будь добра терпеть любое мое состояние! И прекрати называть меня «сэр Барроу»!

Невеста в нерешительности опустила вазу, но слезы не переставая текли по ее щекам. Острая жалость тупым лезвием резанула по сердцу, и Бальтазар пришел в себя. Он взглянул на Сильвину: по сути она была еще ребенком, хрупким цветком, взращенным в родительской теплице, а он намеревался подло воспользоваться ее неопытностью и природной скромностью. Уже второй раз.

– Прости меня, Иви, – произнес он искренне. – Я не потревожу тебя ночью. Не беспокойся и не запирайся, чтобы камеристка могла заняться твоим моционом, – и удалился.

В кабинете он налил себе еще стаканчик горячительного напитка и предался воспоминаниям. В своем разводе с Вивиан он винил непрошено явившуюся гадалку. Именно она так некстати дала о себе знать в тот момент, когда Бальтазар был уверен в вечности своего союза. И после ее ухода снежный ком расставания с удивительной скоростью стал падать вниз, увеличиваясь в размерах. Чёртова шарлатанка! Зачем она явилась? Даже если он совершил ошибку, женившись на мисс Эшби, то это его ошибка, и он заранее готовился к тому, что после сеанса ясновидения начнет путь поиска своей настоящей любви методом проб и ошибок.

Бальтазар вызвал к себе О’Теренса и велел тому найти и вызвать завтра в Барроу-хаус талантливого художника для написания портрета супруги. Это станет ей подарком к свадьбе и своеобразным извинением за допущенный проступок. Разумеется, молодой аристократ давал себе отчет, что и этот брак не будет для него последним, поскольку не любил Сильвину. Однако он не собирался отказывать себе в удовлетворении мужских потребностей, кроме того, новоиспеченная леди Барроу действительно его любила. А он ей позволит. Пусть будет так.

Глава III

Сильвина в белой шелковой сорочке лежала на белоснежном постельном белье, боясь дышать, шевелиться или открывать глаза. Бальтазару было забавно наблюдать за ней и одновременно хотелось успокоить бедное дитя, заверить, что физическая близость доставит ей не только боль, но и наслаждение. Может не сразу, но с течением времени молодая жена оценит способности супруга в постели.