Балтийская трагедия: Агония

Капитан Тихонов и его старпом Абросимов стояли на мостике плавмастерской «Серп и Молот», тревожно вслушиваясь в неправдоподобную тишину. Старая плавмастерская стояла в углу Минной гавани, а с обоих бортов её, как утята около мамки, гнездились пришвартованные друг к другу подводные лодки.

Судно было построено ещё в 1900 году в Англии в качестве грузового парохода с экзотическим названием «Гурджистан». Русское морское ведомство в разгар войны с Японией поняло ценность специально оборудованных плавмастерских для поддержания в строю боевых единиц флота и повсюду начало искать подходящие суда, которых катастрофически не хватало. Присмотрев «Гурджистан», морское ведомство планировало переоборудовать пароход в плавмастерскую для эскадры адмирала Небогатова, которой было суждено почти в полном составе угодить в плен к японцам. К счастью, переговоры с англичанами, которые никогда, а в те годы тем более не желавшими какого-либо усиления русского флота, затянулись и договор о продаже судна удалось подписать только в конце мая 1905 года, когда полностью уничтоженный на Дальнем Востоке флот уже перестал нуждаться в каком-либо усилении.

Но любой конец — это всегда начало. В очередной раз уничтоженный флот начал стремительно возрождаться и приобретенный английский пароход был 10 июня 1905 года включен в списки флота и назван «Ангара».

Судно было оборудовано в прекрасную плавмастерскую по образцу героической «Камчатки», погибшей в Цусимском бою. Механический, кузнечный и литейный цеха делали «Ангару» бесценной для обеспечения без отправки на завод ремонта стареющих и вечно ломающихся кораблей русского флота.

Смерч большевистского переворота протащил «Ангару» через ледяные торосы Финского залива на пути из Гельсингфорса в Кронштадт, где в последующие годы, когда красный паралич сковал большинство заводов, плавмастерская подобно кислородной подушке продлевала слабеющее дыхание умирающему ДОТу.

После Кронштадтского мятежа было решено, что название «Ангара» является слишком легкомысленным для пролетарского предприятия, пусть плавучего, но всё-таки завода. Поэтому в канун нового 1922-го года плавмастерская получила новое звучное название «Серп и Молот», продолжая выполнять ремонтно-восстановительные работы на тех кораблях старого флота, которые ещё каким-то образом было возможно вытащить из состояния ржавого металлолома. Две дымящие трубы — одна пароходная, а вторая — литейно-кузнечного цеха — были в те годы единственным признаком жизни над мёртвыми рейдами Кронштадта.

Стремительное строительство сталинского флота, особенно поточный ввод в строй новых серий подводных лодок, очень остро поставил вопрос материально-технического и тылового обеспечения. Строившиеся на «ура» подводные лодки требовали постоянного ремонта, и бывшая «Ангара» превратилась в плавбазу и плавмастерскую подводных сил КБФ, обслуживая, впрочем, при надобности и другие корабли.

Начало войны застало «Серп и Молот» в Таллинне. Рабочие плавмастерской во главе с воентехником 3-го ранга Гуриным, работая без сна и отдыха, были не в состоянии обеспечить ремонт избитых и искореженных подводных лодок, возвращающихся из боевых походов.

А у капитана Тихонова были свои заботы. Огромная плавмастерская водоизмещением почти в 6000 тонн и длиною 107 метров с ошвартованными по бортам подводными лодками занимала весь юго-западный угол Минной гавани, представляя прекрасную цель для самолётов и артиллерии противника. Одно удачное попадание снаряда могло вывести плавмастерскую из строя навсегда, а одна удачно попавшая бомба могла уничтожить и само судно и стоявшие у его бортов подводные лодки.

Напрасно капитан 1-го ранга Египко просил разрешение, пока не поздно, перебазировать «Серп и Молот», учитывая его большую ценность и уникальность (в составе флота не было больше подобных судов), в Кронштадт вместе с лодками своей бригады. Адмирал Трибуц разрешения не давал.

Каждый день для капитана Тихонова был пыткой, каждый рассвет он считал последним. К счастью, немцы, сконцентрировав удары своей авиации и артиллерии против кораблей артиллерийской поддержки, мало обращали пока внимания на вспомогательные суда, считая, что те все равно никуда не денутся. Ещё 10 августа капитан Тихонов подал рапорт капитану 1-го ранга Египко перевести плавбазу, учитывая её большую уязвимость от атак с воздуха, в какую-нибудь из многочисленных бухт прибрежных островов или архипелага. Египко передал рапорт по команде, и единственным результатом стала установка на плавмастерской двух пулемётов ДШК, сиротливо торчавших на носу и на корме стоявшего без хода судна. Это напоминало пистолет в кармане у паралитика.

Крепчавший ветер раскачивал стоявшие у борта подводные лодки. Скрипели тросы, а грохот чеканных молотов и кувалд казался удивительно мирным. На всех лодках кипели ремонтные работы. Работали и все цеха плавмастерской.

Тихонов отправил Абросимова отдыхать, а сам вместе с вахтой остался на мостике. На сердце было тревожно. Более всего пугала тишина. Не к добру.

01:35