Балтийская трагедия. Катастрофа.

Было уже около 4 часов вечера, и все наличные силы, находившиеся «под рукой», составляла 61-я учебно-боевая эскадрилья майора Георга Лунца, состоящая главным образом из курсантов-выпускников нескольких лётных школ «Люфтваффе», проходящих боевую практику под руководством своих инструкторов. Они были собраны по тревоге и подняты в воздух. Все машины без потерь вернулись на аэродромы, последние уже в сумерках, что вызвало беспокойство по поводу их безопасной посадки.

Но всё обошлось без аварий и поломок. Если верить докладам ликующих «фендриков», они отправили на дно все советские корабли.

Но этого быть не могло хотя бы потому, что их было слишком мало. Этого не могло быть и потому, что у немцев не было Морской авиации, — «Всё, что летает, принадлежит Герингу!» — и проблемы с обнаружением, опознанием и атакой кораблей, находящихся в море, даже с определением их курса и скорости, существовали и у гораздо более опытных пилотов и штурманов, чем у тех «птенчиков», что были брошены на русские корабли вечером вчерашнего дня.

А между тем приказы сыпались один за другим, требуя безусловного уничтожения «Красного каравана». Ночью в штабе 77-й авиагруппы спешно планировали схему воздушных ударов, ничего толком не зная даже о точном местонахождении советских кораблей.

Предположительно, с учетом их движения в течение ночи в восточном направлении, они должны находиться где-то на подходе к острову Гогланд. А к расчётному времени контакта в 06:30, часть их может уже находиться восточнее Гогланда, где конвои уже смогут быть прикрыты с воздуха советской авиацией, действующей с ленинградских авиабаз.

Вылет первой волны бомбардировщиков был назначен на 6 часов утра, а в 03:20 в воздух были подняты два самолёта-разведчика, чьи экипажи имели опыт ночных полётов. Сообщения от них о местонахождении кораблей противника ожидались теперь с минуты на минуту.

Экипажи бомбардировщиков были подняты в половине четвёртого утра. После короткого завтрака — чашка кофе и гренки с маслом — все были собраны на инструктаж. Техники и механики уже прогревали двигатели пикировщиков.

Ожидая сообщения с самолётов-разведчиков, подполковник Грилле воспользовался случаем, чтобы ещё раз напомнить экипажам бомбардировщиков, как опознавать с воздуха советские боевые корабли. На стенах помещения были вывешены аэрофотосъёмки крейсера «Киров» и всех типов эскадренных миноносцев. Однако, предупредил Грилле, главной вашей целью должны стать транспорты с войсками. Проблем с опознаванием быть не должно. Все корабли, находящиеся восточнее меридиана Ревель-Хельсинки, являются кораблями противника. Это касается всей акватории Финского залива до самого устья реки Невы включительно. Есть ли там финские корабли — неизвестно. По крайней мере, финны нас ни о чём не предупреждали. Так что действуйте не раздумывая.

Появившийся в этот момент штаб-фельдфебель подал подполковнику бланк радиограммы. Это было первое сообщение с самолётов-разведчиков. Прочтя его, подполковник Грилле не поверил своим глазам. Разведывательные самолёты сообщали, что армада противника, судя по всему, всю ночь стояла на якоре и продолжает стоять, ожидая рассвета. Корабли русских находятся ещё примерно в сорока милях ЗАПАДНЕЕ Гогланда и милях в пятнадцати западнее острова Вандло. Точно распознать диспозицию конвоев в темноте не удалось.

Но сообщенного было вполне достаточно. Это означало, что конвои противника будут ВСЁ светлое время сегодняшних суток находиться под ударами бомбардировщиков авиагруппы.

04:25

Капитан 3-го ранга Абрамович-Блэк, стоя на полубаке крейсера «Киров», услышал гул самолёта высоко в ночном небе. За всю ночь это был первый случай, когда немцы как-то дали о себе знать. То, что самолёт немецкий, никто на крейсере не сомневался нисколько. Видимо, немцы интересуются, насколько далеко наши корабли ушли за ночь, и можно представить себе, каким приятным сюрпризом для них будет открытие, что всю ночь боевые корабли и транспорты простояли на якоре, не продвинувшись вперёд ни на милю.

В эту ночь на крейсере никто (кроме, пожалуй, дивизионного комиссара Лебедева, который уверяет, что проснулся только в Кронштадте) не сомкнул глаз. Все свободные от вахт, экипажи башен, расчёты зенитных установок, котельщики и мотористы находились на верхней палубе, ведя наблюдение за идущими на корабль минами и помогая их отталкивать от борта. Мин становились меньше, но не настолько, чтобы хотя бы на мгновение расслабиться.