Балтийцы сражаются

Через пять дней - очередное единоборство: капитан-лейтенант Иванов участвовал в "разоблачении" двух мин-ловушек. В практике обезвреживания таких мин это очень редкий пример мужества, самообладания, так как обе мины разоружались в море. Этот перечень можно продолжать долго. А. Г. Иванов разоружил за войну 57 мин различных конструкций!

А теперь перейду к другим знаменательным событиям осени 1944 года, поставившим перед Балтийским флотом совершенно неожиданную задачу.

Нетрудно было предположить, что шведские правящие круги быстро перестроятся, когда дела фашистов ухудшатся. Так оно и случилось. И события тут развернулись на удивление стремительно: в сентябре 1944 года, едва было подписано перемирие с Финляндией, шведы приняли от Наркомата внешней торговли СССР крупные и важные заказы.

И уже 13 октября 1944 года нарком ВМФ сообщил по телефону, что Советское правительство возложило на Балтийский флот задачу обеспечить безопасность плавания транспортов из Швеции в Ленинград. В ближайшее же время предстояло перевезти до 200 тысяч тонн импортных материалов!

Надо ли говорить, что, хотя задача ставилась в разгар боев за освобождение островов Моонзундского архипелага, мы, военные моряки, готовы были сделать все для успешного выполнения этого ответственного поручения правительства.

Протяженность коммуникации от шведских территориальных вод через Або-Аландский архипелаг и финские шхерные фарватеры требовала крупных сил для ее защиты, прежде всего от атак немецких подводных лодок. Значительная часть пути была нам незнакома. Какие там особенности? Где таится наибольшая опасность? Как ее лучше избежать? Ясно было, что все эти вопросы, связанные с организацией безопасного плавания транспортов в определенных зонах, необходимо согласовать с финским и шведским военно-морским командованием.

Поскольку большая часть пути пролегала в финских территориальных водах, мы предложили командующему военно-морскими силами Финляндии сообщить свои соображения по поводу проводки транспортов шхерными фарватерами в Турку, Хельсинки и далее на восток до наших территориальных вод. Ответ был весьма обстоятельный и конкретный, и предложения нами были приняты.

Андрей Александрович Жданов находился в это время в Хельсинки в качестве председателя Союзной контрольной комиссии. Я доложил ему по телефону, что в ближайшее время мы сможем начать проводку транспортов. Одновременно, учитывая, что возможный риск при проводке должен быть сведен до минимума, я откровенно рассказал о наших слабых звеньях. Кроме сложной минной обстановки на открытых плесах приходилось считаться с активной деятельностью подводных лодок врага в западной части Финского залива. И не только там. Вражеские подводные лодки неоднократно атаковали наши и финские суда в районах Ханко, Порккала-Удд, у Аландских островов.

А. А. Жданов заметил, что, очевидно, мы ослабили борьбу с неприятельскими подводными лодками к западу от Таллина и что это сейчас недопустимо. Я признал, что вместе с командующим Таллинским оборонительным районом вице-адмиралом Кулешовым и генерал-лейтенантом Самохиным несу ответственность за эти потери и за ту медлительность, которая имела место в освоении новых районов базирования.

Я понимал, что надо спешно подтянуть ближе к этим районам авиационные эскадрильи противолодочной обороны и что оба штаба (флота и ТМОРа) должны срочно разработать и осуществить мероприятия по улучшению организации поиска и уничтожения вражеских подводных лодок.

Немедленно после беседы с А. А. Ждановым я отдал необходимые указания начальнику штаба флота контр-адмиралу А. Н. Петрову: в ближайшее же время подготовить и доложить на Военном совете конкретные предложения, имея в виду выполнение поставленной правительством задачи.

К 28 октября были развернуты запланированные дозоры, и контрадмирал Н. Э. Фельдман сообщил: все готово, можно начинать.

29 октября транспорты начали движение. Но буквально на следующий день все пришлось остановить. Финский транспорт, груженный бумагой и следовавший из Ханко в Хельсинки, подорвался на мине и затонул в 8 милях севернее маяка Поркаллан-Каллбода. Его потопление первоначально приписывалось вражеской подводной лодке. Однако по материалам, полученным позже, удалось установить, что в этом районе 8 октября фашисты поставили 15 донных магнитных мин, которые, по-видимому, и явились причиной гибели транспорта.

Движение судов возобновилось только 5 ноября.

Через неделю было получено приказание наркома ВМФ активизировать разведку моря и баз противника, усилить прикрытие наших коммуникаций, в первую очередь участка Швеция - Ханко. Это требование основывалось на разведывательных данных о предполагавшейся попытке вражеских надводных кораблей совершить набег на финские порты и якорные стоянки, где базировались корабли Балтийского флота. Мы сделали все необходимое. Финское военно-морское командование в свою очередь дополнительно поставило несколько минных заграждений на подходах к проливу Седра-Кваркен, Юссаре и Грохара.