Балтиморская матрёшка

— Может быть, бункер не круглый, а вытянут в длину? — заметил Лис. — И вы как раз шли по самой длинной оси, практически из одного конца в другой… Уже почти дошли, может быть…

В коридоре уже хлопали двери, издали донесся голос Бюрга:

— Эй, Шарк! Вы где?

Когда магнумцы скрылись за выступом, Батый осторожно заметил:

— Возможно, им показалось, что они шли так долго? Они были напряжены, а когда человек сильно переживает, ощущение времени может…

— И еще шаги делали очень маленькие, да? — с досадой процедил Туз. — Возмо–ожно, может бы–ыть… — передразнил он. — Что угодно выдумаете, лишь бы не видеть того, что у вас под носом!

***

Свет сквозь веки. Подъем.

Я прислушивался, ожидая привычных голосов в коридоре — перекличка разных кают, все ли в порядке…

Я сел на кровати. Мигом проснулся. Батый и Лис тоже напряженно прислушивались — но в коридоре стояла тишина.

— Лис!

Лис кивнул и шмыгнул за дверь.

Туз и Пацак были уже у двери, но с Лисом не пошли. Внимательно разглядывали календарик.

— Опять изменился?

Они не отозвались. В дверь проскользнул Лис. Хмурый.

— Опять?! Кто?..

— Да нет… — пробормотал Лис, косясь на Туза с Пацаком. — Никто не пропал… Но…

— А почему так тихо?

Лис кивнул на дверь:

— Да вон так же… Стоят, изучают свои календарики.

— Что, все?

— Ну, почти… Главные крикуны.

Я внимательно оглядел наших изучателей.

— Туз?..

Туз дернул плечом, чтобы отстали.

— Туз! — гаркнул Лис. — Что вы каждое утро перед ним замираете, как мартышки перед удавом?

— Сам ты хомячок!

— Туз, правда, — позвал я. — По–твоему — это нормально?

Туз медленно обернулся на нас. Подозрительно оглядел, будто подозревал розыгрыш.

— А вы разве сами не чувствуете?

— Чувствуете — что?

— Ну, эти узоры… Вот, — он обвел пальцем завиток, — а вот он повторяется в уменьшенных копиях, только чуть иначе, а вот еще меньше и еще сильнее отличается… Узор как бы развивается…

— Ну, фрактал! — поторопил Лис. — Видим, не слепые!

— Ну каждый же день масштаб приближается?.. — Туз глядел на нас так, будто это все объясняло. — Ну?..

— И что?

— Ну, как же… Он все приближается, приближается, и… Вам разве не хочется узнать, к чему он придет? — Туз все оглядывал нас так, будто ждал, что мы вот–вот расколемся. — Какой он будет в итоге? В самом конце… Хочется же увидеть это… Вы разве не чувствуете, что он будто развивается?

— А еще он… надежный, вот! — сказал Пацак. — Я когда был маленький, у нас был компьютер, и там был такой скринсейвер, там трубы переплетались между собой. И если долго не трогать мышку, то на экране получалось тоже что–то вот такое же… — У Пацака от воспоминаний даже глаза затуманились. — А еще там был один скринсейвер, будто идешь по лабиринту, там еще иногда крыса попадалась, а иногда лабиринт вдруг переворачивался… И тут то же: будто вот–вот дойдешь до того камня, от которого лабиринт переворачивался, и… И все изменится…

Лис пощелкал пальцами перед его носом.

— А? — вскинулся Пацак.

— Пацак, ты еще с нами?

— Да ну вас! Я же честно хотел объяснить, а вы… Туз, ну скажи им!

Туз хмуро глядел на нас.

***

Уж лучше бы кто–нибудь пропал…

Хотя бы ясно, чей жребий выпал на этот раз. Кто угодно — лишь бы не ты!

Но никто не пропал. И Перископ ходил по столовой, как распорядитель жертвоприношений, помахивая своим палмом. Ребята сжимались, складывали руки, чтобы невзначай прикрыть догтэг… Будто это могло спасти.

Мы даже не успели начать играть, только разошлись по каютам.

Первые секунды после крика все просто замерли. Затем начали осторожно выглядывать в коридор.

Прибежал бледный Перископ.

— Что случилось?! Кто кричал?!

Народ только пожимал плечами.

— В столовую! Все! Живо!

Пересчет по головам показал, что не хватает одного. Майор полез в палм, но тут в коридоре загрохотало, и ввалился Сова. Запыхавшийся и перепуганный, как загнанный заяц.

— Это ты орал?! Чего у тебя там, олух?!

— Н–нет… — Сова никак не мог отдышаться. — Не я… Услышал, как кто–то кричал… Вопил ужасно… Я подумал, что это там, в коридорах что–то…

— Что там может быть, в коридорах?!

— Н–не знаю… Но я подумал, что мне лучше обратно…

— Но если не ты… И не вы… Кто же орал?

Народ переглядывался, пытаясь бравурно отшучиваться — но получалось жалко. Уж больно жуток был вопль. Так кричат от чего–то такого, что и вообразить трудно….

Когда мы наконец разошлись по каютам, Лис признал:

— Все же на кое–что способен и ты, Пацак. Орал очень натурально. Я сам в кресле подпрыгнул. Не знал бы, обязательно повелся бы.

— Думаете, майор купится? — спросил Туз.