Бальзам Авиценны

Услышав от патлатого иностранца в широкополой шляпе о Маттео и Фазане, бедный Титто от неожиданности чуть не выронил судки с обедом. В первый момент он растерялся, но тут же опомнился и с холодной расчетливостью подумал, что нож спрятан под курткой, а раскрыть длинную наваху и всадить ее между ребер длинноволосого дурачка плевое дело. Тот даже глазом моргнуть не успеет, как стальное жало достанет до сердца. Но незаметно оглядевшись, неаполитанец отказался от своего намерения: слишком много прохожих болталось в этот час по улицам Модены. Придется бежать, а куда бежать без гроша в кармане? Опять прикажете кого-нибудь прирезать, чтобы добыть денег? Так недолго угодить в лапы полиции, а потом суд и каторга, а на ней и сведут с тобой все счеты.

Упоминание о лейтенанте каморры опять повергло в шок, и до него, как сквозь вату, дошло предложение незнакомца обменять услугу на услугу. Значит, выдавать Титто патлатый пока не собирался? Что же, и на том спасибо, а о взаимных услугах лучше говорить в уединенном месте, и неаполитанец предложил встретиться ночью в развалинах древних римских терм. Как обмануть бдительность французов и выбраться из дома он придумает. А вот что делать с незнакомцем в широко полой шляпе? Уж слишком много тот знает!

Возвращался Титто как в тумане – до дома над рекой всего сотни три шагов, но за это время он успел словно заново пережить события многих лет, мысленно воскресив их в памяти. Вспомнился отец, нещадно поровший маленького сына за пристрастие к пустому времяпрепровождению в компании юных бездельников, азартно дувшихся в карты на пустынном берегу моря и по мелочи воровавших в порту. Вечно озабоченная мать и младшая сестренка Джина, из-за которой потом и пошло все полыхать так, что даже сейчас огонь доставал до пяток.

Лодочником Титто стать не захотел, а компания бездельников потихоньку прикатилась в тайное общество уголовников – каморру, известную своими жестокими законами и железной дисциплиной. Титто догадывался, что на вершине пирамиды тайного общества стоят отнюдь не не, кто стреляет из ружья или грабит склады с товарами в порту. Кстати, каморра не только грабила склады, но и бралась охранять их. Моссадиери не гнушались ничем: подкуп, шантаж, похищения людей – годилось все, что приносило деньги. Некто наверху решал, кого грабить, а кого нет, покупал судей и полицейских, разрабатывал планы, но кто? Серьезно Титто заинтересовался этим только после трагической гибели сестры.

К тому времени их родители уже лежали в земле, и, чтобы Джина не мешала заниматься делами, брат спровадил ее к родственникам в деревню: нечего делать девчонке одной в большом городе. Джина выросла красоткой, и Титто вовсе не желал, чтобы она попалась на глаза какому-нибудь богатому сластолюбцу, а потом пошла по рукам. Но Судьбе было угодно, чтобы случилось именно то, чего он больше всего боялся.

Однажды вечером, вернувшись домой, он застал у себя дядю – брата матери. Тот встревоженно сообщил, что Джина пропала и поиски не дали никаких результатов. Считая себя с полным основанием членом одной из «семей» каморры, Титто обратился за помощью к своим, но помощь не потребовалась: труп Джины обнаружили на берегу моря на следующий день.

Посчитали, что девушка утонула, однако Титто знал: сестра плавала, как рыба, и потому отправился к доктору, выложил несколько золотых монет и попросил выяснить истинную причину смерти Джины. Пришлось везти врача в деревню, со скандалом выгонять из дома всех родственников, чтобы тот мог осмотреть тело покойной. Заключение врача поразило Титто, как громом: его сестру сначала изнасиловали, а потом убили!

– У нее длинные волосы, а тело успело закостенеть, – тщательно намыливая руки, говорил доктор. – Поэтому трудно сразу заметить, что шейные позвонки сломаны. Ее сильно ударили сзади по шее, а труп бросили в воду.

Родным Титто ничего не сказал, однако отношения с ними и так уже были безнадежно испорчены: ему не могли простить «безбожной» выходки с осмотром, тела. Впрочем, родственники его мало волновали; нужно найти тех, кто убил сестру, а лучше всего – добраться и до того, кто приказал это сделать! Обычно уголовников не заносило в деревушки, они могли приехать туда, лишь повинуясь приказу украсть Джину. И если кто-то случайно надругался над ней, он не стал-бы устраивать сложных инсценировок, обременяя себя излишними трудностями, – нож в грудь, и все дела!

За помощью к «своим» Титто решил больше не обращаться. Каморра делилась на несколько почти независимых «семей», связанных общим руководством: не успеешь открыть рот, как об этом узнают те, кто каким-то образом может быть связан с убийцами. Молчание всегда золото: на вопросы о враче он в ответ лишь разразился бранью по поводу ученых умников, вытряхивающих деньги из карманов простаков, а о сестре скорбел, слезливо превознося ее достоинства.