Бальзам на душу

Голова моя, правда, кружилась не только от цветов. Сообщение Карпенко о смерти маньяка меня поразило. Откровенно говоря, я рассматривала этого человека в качестве козырной карты, которую собиралась предъявить начальнику полиции, дабы смягчить его гнев и расположить в нашу пользу. Теперь эта карта была бита, даже не вступив в игру.

Было совершенно ясно, откуда Карпенко узнал о том, где скрывается маньяк. Ему об этом мог сказать Приймак, могла дать показания пани Шленская. Но вот интерпретация смерти Шленского, которую дал Карпенко, представлялась мне сомнительной. По этому поводу я могла сказать только одно – маньяки так просто с башен не падают. Для меня было очевидно, что ему помогли те, кто давно раскрутил эту смертельную карусель, методично очищая территорию заброшенного замка от возможных свидетелей. Но как я могу убедить в этом полковника, если он не желает меня не только слушать, но даже и видеть?

В полном отчаянии я остановилась на углу улицы, где располагалось управление, и вдруг на глаза мне попался газетный киоск, в котором, кроме всего прочего, продавались письменные принадлежности. Теперь я знала, что нужно делать.

Я купила какую-то яркую открытку и конверт без марки. Минуту подумав, я набросала фломастером на открытке несколько слов, запечатала ее в конверт и указала адресат – полковнику Карпенко. Затем я вернулась в управление и вручила конверт дежурному, попросив его как можно скорее передать письмо по назначению.

– Это крайне важно! – проникновенно добавила я, заглядывая дежурному в глаза. – Не для меня – для вашего города!

Кудрявый лейтенант понимающе усмехнулся и сказал:

– Шо, не получилось столковаться? Бывает! Крутой у нас батько! Ну, так давайте вашу цидулю, попытаемось…

На этот раз я окончательно покинула управление, опасаясь, как бы действительно не попасться на глаза «крутому батьке», и спешно отправилась в гостиницу, чтобы совместно с Виктором решить, что делать дальше. На то, что полковник соизволит прочесть письмо, я не слишком надеялась – мы сами должны были предпринять какие-то шаги, чтобы выручить из беды друзей и наказать врагов. Письмо было только попыткой воззвать к разуму полковника Карпенко. Если у него есть хоть капля здравого смысла, он должен прислушаться к словам, которые я ему написала:

«Господин полковник! Поскольку договоренность наша не касалась письменных контактов, я вправе рассчитывать, что вы прочтете мое письмо и прислушаетесь к одному маленькому совету. В отеле пани Шленской проживает некий Куницкий, профессор, подданный Германии. У меня есть основания полагать, что он опасный и предприимчивый преступник. У него наверняка имеются сообщники. Сейчас вы располагаете отпечатками его пальцев и можете сделать запрос – хотя бы в Интерпол – по поводу этого человека. Мне кажется, вы обнаружите много интересного. Хочу добавить только одно – убеждена, что братья Коробейниковы, арестованные вами, не совершали убийства. Они приехали сюда искать клад, спрятанный в развалинах замка. По моему мнению, убийца – Куницкий. Остальное домыслите сами, если, конечно, у вас в управлении принято мыслить.

С уважением Ольга Бойкова».

Глава 18

Торопливо пошвыряв в сумку самое необходимое, я подхватила ее и вышла в коридор. Виктор уже был готов и ждал меня. Вдвоем мы спустились вниз и разыскали пана Леопольда. Нашему внезапному отъезду он ничуть не удивился.

– Добрые деньки кончились, пани Ольга! – печально сказал он, обреченно кивая головой. – Бедная пани Шленская! Послал господь такое испытание! Но ничего не поделаешь – придется теперь до дна испить чашу. Я понимаю, вам здесь стало неуютно. На вашем месте я поступил бы точно так же. Но я связан долгом. Пока здесь есть постояльцы, я остаюсь на месте.

– Больше никто не съезжает? – поинтересовалась я.

– Слава богу, пока никто, – ответил портье. – Супруги Габбе, дай им бог здоровья, задержатся еще на две недели – они проходят курс лечения у местного экстрасенса. Уникальный, кстати, талант! Пан Куницкий тоже пока остается. У него крепкие нервы.

– О да! Вот кому никакого лечения не нужно, – согласилась я. – Он сейчас в городе, не знаете?

Пан Леопольд покачал головой.

– Профессор у себя в номере. Хотите попрощаться?

– Нет, пожалуй, – ответила я. – У нас говорят, долгие проводы – лишние слезы.

– У нас говорят примерно так же, – сообщил портье. – У вас есть какие-нибудь просьбы или пожелания?

– Мы хотели бы вызвать такси, – сказала я. – Но не какое попало, а то, которое водит пан Барабаш. Вы его знаете?

Старик понимающе наклонил голову.

– Кто в нашем городе не знает Барабаша? – сказал он не слишком весело. – Личность примечательная. Вы предпочитаете воспользоваться его услугами? На мой взгляд, он слишком навязчив. Впрочем, это дело вкуса. Я попробую его найти. Эти таксисты любят собираться в одном кабачке…

С этими словами он взялся за телефон и принялся куда-то названивать. После недолгих переговоров пан Леопольд оставил в покое телефон и поднял на нас печальные глаза.