Бамбук в снегу (сборник)

Потом последовали «Внутренняя сторона ветра», «Последняя любовь в Константинополе», «Звездная мантия», «Вывернутая перчатка», «Семь смертных грехов», «Уникальный роман», «Свадьба в купальне», «Другое тело», «Бумажный театр» и последнее из законченных им произведений – «Мушка». Но считается, что все это останется в тени «Хазарского словаря», написанного Милорадом Павичем от полноты своего сердца. «Кто бы ни открыл книгу, вскоре оставался недвижим, наколотый на собственное сердце, как на булавку», – эти слова из «Хазарского словаря» можно легко применить и к его собственной судьбе. «Никогда не получала от мужа любовных писем, – говорит Ясмина, – мы почти всегда были вместе, поэтому и писать писем не было смысла». Однако за несколько дней до его ухода, когда Ясмина навещала его в больнице, Милорад сказал, что в ящике его рабочего стола лежит цикл песен о любви. Тогда Ясмина не осмелилась достать эти бумаги. А когда закончился весь ужас и слово «никогда» вступило в свои права, вдова открыла ящик и достала пачку листков, исписанных родным почерком.

Если бы ты мне снова купила
Тетрадь с чистыми листами без линеек,
Может, я бы смог
Написать тебе любовное письмо,
Следующее после первого…

Это были его запоздалые письма о любви. «Я сплю, укрываясь листами с этими стихами», – признается вдова. А еще у нее есть один тайный ритуал. На автоответчике случайно осталась нестертой запись какого-то простого поручения от мужа. Когда Ясмине совсем плохо, она прижимает телефонную трубку к уху и без конца прокручивает короткую запись. Эта запись на автоответчике более интимная, более личная, чем прочие «живые документы эпохи» – записи телепередач, домашнее видео, ведь она адресована только ей.

«Как долго может длиться любовная тоска? – спрашивает себя Ясмина. – И могут ли считаться воспоминания о любви самой любовью? Как теперь жить, когда рядом нет второй твоей половинки? Более того, когда твой мир разрушен и все нужно строить заново? Нужно начинать новую жизнь, в которой от тебя ждут новых книг. Ждут, что ты станешь достойным хранителем литературного наследия, которое оставил своей стране и миру писатель Павич. Но как объяснить этому миру, что от него ушел целый мир?»

И закончить хочется словами Евгения Евтушенко:

«Да, остаются книги и мосты, машины и художников холсты, да, многому остаться суждено, но что-то ведь уходит все равно!»

«Черные принцессы»

На переломе XIX и XX веков неожиданно большую роль в истории России сыграли две черногорские княжны, сумевшие «прибрать к рукам» весь царский двор и, прежде всего, императорское семейство.

«Ну не топить же мне их в Скадарском озере?!» – в который раз восклицал черногорский князь Никола, раздумывая над судьбами заневестившихся дочерей, которых при дворе оказалось как-то чересчур много. Куда пристроить Зорку, Милицу, Стану, Елену, Марию и Анну?! Девчонок больше, чем наследников мужского пола!.. А мысль насчет Скадарского озера совсем неплоха… И вот, в обстановке исключительной секретности, Никола начинает разрабатывать план строительства на острове Вранина, что посреди Скадарского озера, церкви, а при ней – княжеского двора, где можно было бы поселить дочерей подобно отшельницам-монахиням…

Однако пройдет всего лишь несколько лет – и князь поймет, что на самом деле его заневестившиеся дочери не бремя для государства, а настоящее черногорское сокровище. Наступит день, когда на вопрос одного иностранного дипломата: «А что вы вообще можете экспортировать из своей бедной Черногории?» – князь блистательно ответит: «Вы недооцениваете моих дочерей!..»

Но в далеком 1882 году Николу терзали мучительные сомнения. Испытывая слабость ко всему русскому, князь отправил двух своих дочек – Милицу и Анастасию – в Петербург. Учиться в Смольном институте благородных девиц (впоследствии там же учились на попечении русской царской семьи и другие сестры-черногорки). Вот только «другим» не удалось оставить след в истории России.

А Милица и Стана (Анастасия) в этом преуспели, да еще как! Нет, кто бы мог подумать, что Монтенегро – страна суровых утесов, отар овец, сливок, ветчины и смелых воевод – прославится прежде всего своими принцессами. Парадоксально, но факт: маленькое княжество, в котором за мужчину не признавался тот, кто «не снял голову хотя бы одному турку»; в семьях которого плакали, если рождались девочки; княжество, в котором девушку, родившую внебрачного ребенка, или женщину, изменившую мужу, казнили самым жестоким образом – раздиранием лошадьми на четыре стороны света, подарило Европе незаурядных, ярчайших женщин своего времени!

Явление