Бамбуковая крепость

Ван Миеу, или Храм литературы — почти ровесник «Пагоды на одной колонне». Он начал строиться в 1070 году. Именно начал, потому что сейчас трудно представить его первоначальный вид. Сначала у южных ворот молодого тогда города поставили конфуцианский храм, служивший местом отправления культа, а шесть лет спустя рядом — государственную академию («Куок Ты Зям»). В первое время в ней учились дети из императорской семьи и отпрыски именитых вельмож. Потом в нее стали принимать и выходцев из недворянских родов. В средневековье Ван Миеу был своего рода столичным университетом.

По обе стороны зеленого двора бывшей академии выстроились в шеренги 82 каменные черепахи, несущие на панцирях гранитные стелы с мелким иероглифическим текстом. В этих надписях увековечены имена победителей столичных конкурсов на титул «доктора», следовательно, крупного чиновника администрации. Тогда эти понятия совпадали. Такие стелы устанавливались с 1442 до 1787 года, и их, по мнению разных историков, должно быть 117 или 124. Значит, 35 или 42 исчезли бесследно во времена многочисленных смут и нашествий иноземцев, которые пережил за свои несколько веков Ханой.

В нынешнем виде Ван Миеу сложился в начале прошлого века, когда была построена «Галерея звезды — покровительницы литературы и грамоты». Она находится в самом центре его территории и обнесена невысокой кирпичной стеной. Собственно, это небольшое сооружение трудно назвать галереей; двухэтажные ворота типа квадратной башенки семь на семь метров с традиционной черепичной крышей. Через проем ее ворот открывается вид на спокойную гладь пруда. В нем ночью отражаются звезды, заглянув туда, по поверью, можно узнать величайшую истину Неба. В самом конце Ван Миеу под низкими деревянными сводами бывшего конфуцианского святилища сейчас находится небольшой музей истории Ханоя, а по праздникам там собираются любители поэзии, чтобы послушать напевный речитатив стихов в исполнении авторов под тихую музыку маленького ансамбля струнных народных инструментов.

В Ван Миеу нет сооружений, подавляющих своим величием. Человек творением своих рук лишь дополнил то, что уже создала природа: зеленую траву и ветвистые баньяны на причудливо сплетенных корнях-стволах, небосвод, отраженный в спокойной воде. Вы как будто попадаете в тихую деревню. Корявые карликовые столетние деревца в бело-синих фарфоровых вазах — такая же часть единого ансамбля, как резной конек на «Галерее звезды — покровительницы литературы и грамоты».

Алтарь предков, буддийская пагода, конфуцианский Храм литературы, наконец, серая громада католического собора с целым кварталом принадлежащей ему территории. На узкой улочке «Ряд гребешков» есть даже мусульманская мечеть, правда недействующая. Все эти святилища разных религий вписались в пейзаж и быт одного города. И не только города. Ханой в этом смысле наглядно представляет страну.

Во многих столицах мира можно найти сограждан-ство христианской церкви, мечети, синагоги. Но, как правило, это, как в зеркале, отражает многонациональный состав населения. Ханой же — исключительно вьетнамский город.

В провинции Тхайбинь, с которой я начинал свой рассказ, живут около 100 тысяч католиков. Мне довелось побывать в одной семье католиков на окраине города Тхайбинь, по сути дела, в деревне. Не будь распятия на стене над алтарем предков, я не нашел бы никаких других деталей, которые отличали бы этот дом от дома буддистов.

Смешение религий — результат многочисленных культурных влияний на Вьетнам. Но общий для всех вьетнамцев культ предков как бы сгладил острые грани между религиями. От мировых религий, бывших в те или иные исторические периоды господствующими в стране, вьетнамец взял только те моменты, которые более всего вписываются в его традиционные представления. В основном это внешние формы.

Каждый год я стараюсь зайти послушать рождественскую мессу в Ханойский собор. Весь обряд с пением и раскатами органа напоминает службу в западноевропейском костеле. Но я не могу себе представить убежденного вьетнамца-католика, со всеми вытекающими из этого признаками и атрибутами. Разве что это сам кардинал, архиепископы и епископы. Здесь, говоря «католик», уместно всегда не забывать добавлять слово «вьетнамский».

Такую же национальную окраску несет и буддизм, хотя он глубже пустил корни во Вьетнаме и более распространен.

Во Вьетнаме можно разделять верующих на католиков, буддистов, приверженцев синкретических учений Каодай и Хоахао, но нельзя выделить «конфуцианцев». А как же конфуцианские храмы? Коифуцианцев-то нет, но в то же время в разной мере конфуцианцы — все. Принесенная из Китая система религиозных убеждений оказала большое влияние на традиционное вьетнамское мировоззрение. По конфуцианским канонам строилось феодальное государство. Конфуцианские «правила поведения» нашли благодатную почву в древнем культе предков.

«Я — раб императора, дети — рабы отца, жена — раба мужа». Эти три незыблемых устоя общества, взятые из учения Конфуция, веками определяли отношения людей, вошли, что называется, в кровь.