Банальное убийство

– Что ж, ладно, настаивать я не могу. Просто он мой доверенный помощник, и я бы очень хотел понять, как вам пришла в голову странная идея, будто он сможет послужить вашим целям. Этот любознательный, увлекающийся, бдительный, недоверчивый, целеустремленный и изобретательный человек – худший выбор, который вы могли сделать. Еще одно «почему» перед последним и самым важным: почему вы позвонили мистеру Гудвину и велели ему сжечь галстук? Это было излишне, поскольку его любопытство взыграло и без дополнительного подстегивания. И это было неумно, ведь звонивший должен был знать о том, что мистер Гудвин еще не звонил вам и не ездил к вам, и только вам это было известно. Не хотите ли прокомментировать?

– Я ему не звонил.

Надо сказать, что Вэнс выказывал бóльшую сообразительность, чем я ожидал. Чем дольше Вулф говорит, тем больше Вэнс узнает о том, насколько глубока яма, в которую он угодил. И он упорно держал рот на замке.

Вулф развернул руку ладонью вверх:

– Теперь главное «почему»: почему вы убили ее? Вчера я узнал, что у вас, по всей вероятности, имеется достаточный мотив для убийства, но, как я говорил мистеру Кремеру, мои сведения получены из вторых рук. Мне необходим был наглядный факт, действие или предмет, и вы предоставили его. Не вчера и не сегодня. Вы предоставили его, когда, убив миссис Кирк, склонились над раскроенным черепом – а может, опустились на колени или присели на корточки – и отрезали локон ее волос, выбрав такой, на котором была кровь. Чем отрезали – ножом или ножницами? Вы склонились, присели или встали на колени?

Губы Вэнса беззвучно шевелились. Несомненно, он пытался сказать: «Это не я», но у него не получалось.

Вулф хмыкнул:

– Я сказал «наглядный факт». Продемонстрировать такой факт – значит со всей очевидностью установить истину. И я установлю ее. Примерно два часа назад мистер Гудвин нашел эту прядь волос с запекшейся на них кровью в ящике вашего шкафа в спальне. Он назвал ее сувениром, но сувенир получают от дарящего в знак его дружбы или расположения. В данном случае уместнее будет термин «трофей». – Вулф снова выдвинул ящик стола.

Я умею двигаться быстро, и Пэрли Стеббинс тоже, только мы оба недооценили Джеймса Невилла Вэнса – во всяком случае я. При виде перчатки, которую Вулф достал из ящика, Вэнс дернулся вперед, и я за ним. Но он метнулся к столу как молния, чего я не ожидал, и успел выхватить перчатку из рук Вулфа. Конечно, она оставалась у него недолго. Я подскочил к нему слева, Пэрли справа, а поскольку перчатку Вэнс держал в правой руке, то Пэрли было сподручнее действовать – и он схватил Вэнса за запястье и вывернул ему руку. Перчатка упала на пол.

Кремер поднял ее. Пэрли держал Вэнса за правую руку, а я за левую.

Вулф встал на ноги.

– Локон найдете в перчатке, – сказал он Кремеру. – Мистер Гудвин предоставит вам все необходимые сведения, а также можете обратиться к миссис Фагер. – И он направился к двери. На часах было двадцать две минуты шестого. Его расписание нарушили, но, черт побери, еще не все было потеряно!

ГЛАВА 10

В один из дней на прошлой неделе часов в пять вечера в дверь позвонили. Сквозь одностороннюю стеклянную панель я увидел, что на крыльце стоит Мартин Кирк в пальто с поднятым воротником и натянутой на уши шляпе. Когда я открыл дверь, в прихожую ворвался снежный вихрь. Очевидно, Кирк пришел с визитом ко мне, а не к Вулфу, потому что ему было известно наше расписание. Я был рад видеть бывшего клиента, без проволочек оплатившего наши услуги, поэтому взял у него шляпу и пальто и повесил их на вешалку, а самого гостя провел в кабинет и усадил в кресло. Сначала мы обменялись приветствиями и замечаниями о погоде, уточнили его состояние здоровья, мое и Вулфа, потом Кирк отказался от предложения чего-нибудь выпить и сообщил, что адвокат Вэнса пытается заново подать апелляцию, на что я сказал: когда есть деньги, можно долго тянуть время. Помявшись немного, Кирк заметил, что часто прикидывает, где бы он был сейчас, если бы в тот августовский день из офиса окружного прокурора не отправился прямо к Вулфу. Я решил прийти ему на помощь:

– Послушайте, вы это уже говорили. Конечно, я совершенно свободен и очень рад вашей компании, но вряд ли вы добирались сюда в самый ненастный день зимы ради того, чтобы переливать из пустого в порожнее. Вас что-то беспокоит?

– Да… – кивнул он. – Я подумал, вдруг вы знаете… вдруг вы придумаете что-то…

– Со мной это редко бывает, но давайте попробуем.

– Я насчет Риты. Вы знаете, что она сейчас в Рино?

– Да, она прислала мне открытку.

– Так вот, я звонил ей вчера. Недалеко от Рино есть хорошие горнолыжные склоны, и я сказал ей, что мог бы приехать туда на неделю или две, чтобы с ней покататься. Она ответила «нет». Коротко и ясно: нет.

– Может, она не умеет кататься на горных лыжах.