Банановый пудинг (СИ)

— Ягодка, ты слишком аппетитная… — он мягко откидывает волосы с задней поверхности твоей шеи и целует нежные бугорки позвонков, руками ловко вскальзывая под грудь, синхронно с твоим несдерживаемым выдохом. Его действия сводили с ума, добавив в чашу терпения последнюю каплю такого любимого тобой голоса, что буквально загонялся под кожу, убегая волной до самых сокровенных мест. Он мягко переворачивает тебя, чуть привстав и вновь придавливая собой после, любуясь твоей наготой, что видел впервые. В его зрачке крутился ураган, подобно раскалённому вихрю газовой планеты, распаляя кровь и твое смущение от того, как он замер, блуждая им по обнаженной коже. Тебе захотелось прикрыться, и руки сами собой заслоняют уязвимые точки, пока сердце заходится в страхе напополам со стыдливым возбуждением, что сладострастно скрутилось чуть пониже пупка, стоило тебе увидеть, как глубоко дышит Хоррор, и как хорошо видно его собственное вожделение за линией шорт, ставших ему на порядок теснее.

— Хоррор… — шепчешь в тишине дома, неотрывно глядя в багряное зарево его взгляда.

— Просто расслабься, Т/И. Мы продолжим, — выносит он свой вердикт, поднося открытый бутылек ароматного масла к твоему животу и выливая его в нежную ямку пупка, от которого по бокам тут же растекаются прохладные капли, убегая по коже на постель, оставив напоминанием блестящие дорожки, которые тут же накрывают теплые костяные ладони. Монстр втирает жидкость круговыми движениями, действуя неторопливо, и при этом неотрывно буравя тебя немигающим взглядом, от которого сердце билось в немыслимом ритме, едва ли не до боли вколачиваясь в ребра. Он поднимает ладони выше, пересекая границу солнечного сплетения и, утыкаясь в барьер из твоих рук, закрывающих персиковые полукружия грудей, обхватывает запястья, мягко отводя их в стороны и укладывая вдоль тела.

— Незачем стесняться, сладкая, ты прекрасна… — он очерчивает ладонью обе груди, мягко сминая их под твой полувздох-полустон, размазывая по поостревшим соскам сладко пахнущее масло, — такая мягкая, нежная и горячая.

— Черт, Хоррор, это слишком… смущает, — почти пищишь ты, но монстр качает головой, не желая соглашаться и продолжает массаж, поднимаясь к ключицам, очерчивая их острыми пальцами и вновь спускаясь к груди, что горела каждым миллиметром кожи от его касаний. Не выдержав его взгляда, что плавил собой изнутри, отворачиваешься к зеркалу, рассматривая в нем его плавные движения. Видя всё словно со стороны, тебе становилось не так неловко, а кровь разносила все более усиливающееся чувство сладости от происходящего, превращая его несмелые ростки в настоящую экзальтацию, что билась в кровотоке в унисон сердечного ритма. В отражении ты ловишь его взгляд, в котором сперва мелькает вопрос, а потом и понимание, расцветающие на черепе блаженной улыбкой.

— Любишь, когда всё видно, ягодка? Мне это так нравится~, — его голос стал ещё ниже, напоминая рычание, такое томливое, выдавая затянувшееся ожидание, которое монстр нёс в себе день за днём, давая тебе время свыкнуться с его необычной манерой поведения, чтобы подступиться и стать ещё ближе. И по ярко мигнувшему за одеждой сгустку души, понимаешь, что на попятную он уже не пойдет…

Точка невозврата пройдена…

Немного выдыхаешь, когда монстр пересаживается ближе к коленям, опуская ладони на нижнюю часть твоего живота, что вздрагивает от откровенной ласки, когда руки начинают массировать кожу и мышцы на боках и бедрах, задевая кружевную линию красивого белья, вскальзывая на внутреннюю нежную поверхность бархатистой кожи длинными пальцами и тут же вновь медленно поднимаясь выше. Спустя несколько подобных циклов, Хоррор сдавленно выдыхает, скрывая собственный стон, от которого дрожь бежит колкими иголочками до самого затылка, будто прошибая электрическим импульсом, отзываясь в самых горячих местах приятной щекоткой. И ты больше не в силах терпеть, признаешься любимому в том, что давно носила в душе за печатью сдавленного страха.

— Хоррор, я тебя хочу.

Монстр сжимает зубы, медленно привставая и наклоняясь ближе, к твоему лицу, что все еще смотрит в зеркало. Он настойчиво поворачивает тебя к себе, вынуждая смотреть глаза в глаза, видеть его подернутый багровой дымкой взгляд, чувствовать жар его дыхания на губах…

— Скажи мне это в лицо, Т/И, я хочу слышать это еще ближе, — от его слов ты дрожишь ещё сильнее, но, сглотнув комок неловкости, отвечаешь, тут же закусив губу после этого:

— Хочу тебя…