Банда

Несколько раз обернувшись, Андрей убедился, что газик, хотя и безуспешно, продолжает его преследовать. Он уже знал, что будет дальше. Сейчас въедет в город, сделает несколько поворотов, газик, конечно же, отстанет и затеряется. Но из первого же отделения милиционеры передадут его приметы, и карусель завертится. На выходах из города дороги, конечно, заблокируют, посты предупредят, и все будут наизготовке. Тот простенький прием, который помог несколько минут назад, уже не сработает. Андрей понимал, что положение его сложное — ловят убийцу. У него было еще полчаса до того момента, когда сработает неповоротливая, но всеохватная система поимки.

Он остановился, вкатил мотоцикл в кусты, снял шлем и вошел в телефонную будку. Для начала решил позвонить домой. Трубку долго не поднимали, и он уже решил было повесить ее, но в автомате что-то щелкнуло, монета с грохотом провалилась в преисподнюю, и он услышал голос матери.

— Алло, — сказала она. — Я слушаю... Он поразился напряженности, неестественности ее голоса, но решил отозваться.

— Это я, Андрей. Привет.

— Тебя ищут, у нас люди, Света не звонила, — успела торопливо сказать мать, и тут же в трубке раздались гудки.

— Все ясно, — пробормотал Андрей. — Все ясно. Но успела маманя сказать. Молодец. Теперь те олухи клянут себя за то, что подпустили старуху к телефону. Вся засада коту под хвост. Небось, сутки сидели, чаи гоняли, а тут вдруг двумя словами старушка разбила все их планы. Но почему не звонила Света? — вдруг похолодел он. И набрал номер ее телефона.

Трубку поднял отец.

— Это я, Андрей. Сергей Николаевич...

— Где Светка? — заорал тот, не дослушав.

— Не знаю... Ее нет дома?

— Она не с тобой? Я спрашиваю — она не с тобой?

— Нет... Я сам ее ищу... Она не звонила?

— Не звонила, — выдохнул человек на том конце провода.

— Странно, — пробормотал Андрей. — А у Лены ее нет?

— Лена сама была здесь утром... Она у себя нашла ее вещи, а самой Светы нет.

— И ни записки, ни звонка?

— Ты не догадываешься, где она может быть? — не отвечая, спросил усталый мужской голос. Досталось им сегодня, — подумал Андрей. Вряд ли они заснули в эту ночь... И, не отвечая, повесил трубку.

Он все понял.

Надежда на лучший вариант исчезла.

Состоялся худший.

Андрей прошел в пустоватый двор, сел на скамейку, стоящую среди окурков, водочных пробок, сигаретных пачек. “Так, — пробормотал он. — Светку похитили. Они предупреждали... Но я сделал все, что мог, я ее спрятал. Как-то они пронюхали и обманули ее. Она у них. Когда это могло случиться? Если не ночевала, если и днем не звонила, значит, похитили еще днем. До моего выстрела в форточку. Значит, команду выкрасть дал Заварзин.

Ну что ж, он получил по заслугам. Тут все правильно. Когда Пафнутьев, живой и невредимый, поднялся со скамейки и направился в свою контору, они поняли, что я взбунтовался. Нет винтовки. Нет меня. Возникает что-то непонятное. Ребята немного перетрухали и решили подстраховаться... Но когда узнали, что Заварзина хлопнули... Теперь они готовы на все... Что же делать, что же делать..."

Андрей посмотрел на часы.

Было девять утра.

Начиналась жара.

* * *

Приближаясь к прокуратуре, Пафнутьев решил, что прежде всего надо бы поговорить с Анцыферовым. В конце концов — в деле я или отстранен? Выпрошенное унизительное время, выделенное ему прокурором, закончилось. Он назвал имя преступника, милиции известны словесный портрет Андрея Николаева, номер его мотоцикла, адреса, где он может находиться. Он сделал свое дело. Пафнутьев уже хотел было выплеснуть на голову прокурора всю свою обиду, но тот перебил его.

— Ты в деле, — сказал Анцыферов. — Приказ отменен. Продолжай работать.

Так и не проронив ни слова, Пафнутьев вышел. Это получилось даже красиво. В его кабинетике сидели Ерцев и Манякин.

— Здравствуйте, Павел Николаевич, — произнесли они почти хором и поднялись, преданно глядя в глаза.

— Приветствую вас! Что нового?

— А что... Продолжаем работать.

— Убийцу задержали?

— Нет, мы полагали...

— Не надо полагать. Его зовут Андрей Николаев. Вот адрес, вот номер мотоцикла, вот адрес его девушки... Что еще?

— Мы подумали, что поскольку произошло новое преступление, нас и подключают... Убит Заварзин...

— Разберемся с Заварзиным. Без вас.

— Что-то ты больно суров, Паша, — пробормотал Ерцев.

— Приведи Николаева, и я буду тебя целовать до конца рабочего дня.

— Какой ужас!

— Катись!

Не задерживаясь в кабинете, Пафнутьев покинул прокуратуру. Он намеренно отказался от машины, решив пройтись пешком и подготовиться к разговору с Голдобовым. Услышав о смерти Заварзина, тот сделался любезнее, и его готовность поговорить надо было использовать. Пафнутьев пересек сквер, на котором вчера прождал битый час неведомого благодетеля, и вышел на площадь перед управлением торговли. Ничто не задержало его внимания, ничто не остановило взгляд, и только оглянувшись, он подивился обилию машин у подъезда. “Вот что дает ему уверенность, — подумал Пафнутьев, — вот откуда он подпитывается. Небось, все с пакетиками приехали. Что это у него сегодня, сбор дани, что ли?"