Банда беспалых [сборник]

– Будем ждать или в обход поедем? Хотя чего теперь ждать? Пока животина тут прогуливается, «Москвич» успеет уйти в любом направлении. Один раз повезло, на дороге беглецов встретили, второй раз так не повезет.

– Подумать надо. – Лев полез в телефон и, развернув карту местности, начал изучать хитросплетение автомобильных дорог. – У «Беспалых» с того места, где они от нас оторвались, два пути. Либо ехать дальше по проселочным дорогам, пока не выйдут на трассу, идущую от Волхова, либо свернуть в противоположную сторону и теми же проселочными дорогами выйти к Тихвину, а оттуда на федеральную трассу, ведущую на Вологду. Логичнее идти на Тихвин. Он ближе, к тому же на Волховском шоссе я бы на месте «Беспалых» ждал подставы. В Волхове-то они засветились конкретно.

– И что нам дают твои рассуждения? – задал резонный вопрос Крячко.

– Стратегию к последующим действиям. Раздвоиться мы не можем, машина-то одна. Поступим так: едем в Тихвин, пообщаемся с представителями власти и правоохранительных органов, заручимся их поддержкой, пусть ищут «Москвич». В Волхов звонка хватит, они в курсе проблемы, так что какие предпринять действия, сообразят сами. Выставят посты на Волховском перегоне, чтобы для «Беспалых» свести к минимуму возможность им воспользоваться, – объяснил Гуров.

– Хороший план, – подумав, одобрил Крячко. – Так и поступим. Разворачивай оглобли, товарищ полковник, едем в Тихвин.

Глава 9

Не отрывая глаз от минутной стрелки часов, Аластар ждал, когда она приблизится к отметке двенадцать. Когда наступит час ночи, придет время для проверки. Проверки выдержки и нервов, проверки на прочность. Не свою прочность он собирался проверять, нет. Верность Умета, вот что следовало проверить. Сделать это необходимо сегодня. Не откладывая в долгий ящик. Аластар слишком хорошо понимал, что сейчас счет идет не на месяцы и даже не на дни. Счет пошел на часы, а может, и на минуты.

Погоня на трассе подвела черту под деятельностью группы. Показала, насколько близки они к провалу. Циля сумел перед смертью запороть многолетний труд Аластара. Паршивец Циля все испортил. Теперь не будет легких дней, не будет свободных вечеров, когда можно не спеша планировать следующий шаг. Снять квартиру в городе – и то опасно. Полиция сумела их вычислить, в этом сомнений нет. Просто так за случайной машиной не гнались бы. Значит, в полиции знают о них больше, чем хотелось бы Аластару.

Что конкретно они могут знать? Про убийство в Волхове? Скорее всего. Про смерть Цили – почти наверняка. Знают ли в полиции, как выглядят он и Умет? Есть ли у полиции их приметы? Если есть, то дела совсем плохи. В город выйти надо, позарез надо. Жрать охота уже не только Умету, у Аластара тоже живот от голода подвело. Все, чем сумели они разжиться за сутки, – это горстка яблок в заброшенном саду. Почему он не подумал о том, чтобы обшманать дом того придурка, владельца «Москвича»? Кто знает, может, он и дом не запирает.

Но нет, Аластар об этом не подумал. Почему? Да потому что воровство не его профиль. За восемь лет скитаний ему ни разу не приходилось воровать. Кое-кто из его парней приворовывал. И в магазинах, и по частным домам. Кто-то и по карманам шарил. Кто-то, но не он. Он лишь пользовался тем, что доставляли ему члены группы. Теперь от всей группы остался лишь Умет, а он воровать не умел. Аластар бросил взгляд на заднее сиденье. Умет лежал, уткнувшись лицом в спинку заднего сиденья, и тихо сопел.

С Уметом тоже проблема. В последнее время он совсем расклеился. Почти всю дорогу спит. Уходит от реальности, понимая, что решить проблему не может. Это паршиво. С таким помощником долго не протянешь. Бросить его сейчас? Только с кем он, Аластар, останется? И куда пойдет? Нет, дорога у него одна – идти до конца. Пока не грохнут. Живым он ментам взять себя не позволит, слишком много крови на его руках, чтобы рассчитывать на снисхождение. Вернуться к родителям? Вот уж об этом даже думать не стоит. Для них Аластар умер. Сгинул в пучину. Сдох под забором. Без разницы. Все лучше, чем правда.

Ничего, он им всем еще покажет, на что способен человек, загнанный в угол. Впрочем, определение звучит неверно. Он загнанным в угол себя не ощущает. Скорее он дошел до определенной черты, до конечной точки отсчета, после которой обратного пути нет. Это значит, что идти можно только вперед. Вот он и пойдет. Сегодня все будет, как в первый раз, он в этом уверен. Или совсем иначе, это с какой стороны посмотреть. Вообще-то давно уже все иначе.