Читаем Банда Гимназиста полностью

Банда Гимназиста

Игорь Владимирович Пресняков , Игорь Пресняков

Сколько бы я, братцы, ни сидел,Не было такого, чтоб не пел:Заложу я руки в брюкиИ пою романс от скуки —Что тут будешь делать, коли сел!Если ж дело выйдет очень скверно,То меня убьют тогда, наверно.В рай же воры попадают(Пусть все честные то знают) —Их там через черный ход впускают.В рай я на работу тоже выйду,Возьму с собой отмычки, шпалер, выдру [87] —Деньги нужны до зарезу,К Богу в гардероб залезу —Я его на много не обижу.Бог, пускай, карманы там не греет,Что возьму, пускай не пожалеет.Вижу с золота палаты,На стене висят халаты [88].Дай нам Бог иметь, что Бог имеет.Иуда Искариот в раю живет.Скрягой меж святыми он слывет.Ох, подлец тогда я буду,Покалечу я Иуду —Знаю, где червонцы он берет!

Филька проглотил рюмку портвейна и готов был продолжить, как в оконце вновь постучали. Ляля вышла встречать гостя.

Послышался ее удивленный возглас, и вскоре перед компанией предстал улыбающийся Фрол.

– У-у, знатный варнат! [89] – протянул он.

– Так это ты, Федя, тубан учинил? [90] – покачал головой Тыхтун.

– Ну, послал собачку [91] срисовать, чем на вашей малине пахнет, – пожал плечами Фрол.

Он подошел к каждому мужчине и подал руку [92]. Здороваясь с Тыхтуном, Федька кивнул на карты:

– Талан на майдан [93], Коля! Никак с бабами в стирке мечешь? [94] Стареешь, кореш.

– Баловство, – поморщился Тыхтун.

Компания дружно рассмеялась.

– Прошу к столу, Феденька, – хлопотала вокруг Фрола Ляля. – Притомился, небось, с дороги-то?

– А кто тебе набаял, что я с дороги? – сощурился Фрол.

– Как же, почитай, с месяц ни слуху, ни духу. Видать, в кочевку подался.

– Каждый свой интерес имеет, – принимая из рук Ляли стопку водки, проговорил Федька. – Мне по душе дороги дальние, людишки новые. Что в городе-то творится?

– Жихтарим помаленьку, плывет лодочка блатная, – отозвался Тыхтун. – Вот только Ленька Басманчик сгорел, повязали его легавые.

– Допрыгался, значит? – нахмурился Фрол.

– Фраера трекают, будто он поначалу в допре парился [95], а потом его на гепеушную кучумку [96] перевезли.

– Неужто сычи чертовы [97] сами не управились? – поднял брови Федька.

– Так они нам рапортов не пишут! – рассмеялся Володька.

– И без рапортов ясно: падлу чекисты готовят, – ухмыльнулся Фрол. – Иначе к чему Басмана к себе тягать? Не того полету он птица.

– Как сказать, – не согласилась Ляля. – Паренек он деловой.

– Может, и так, – пожал плечами Федька. – Да только с его «делами» у легашей запарки-то не будет: любил Басман пофорсить, тузом покорячиться [98]. Чего фараонам мудрить? Сыч накрапает исповедь, и – поволокут пред светлы очи патриарха [99].

– Да будет уж тебе, Федя! – скривилась Ляля.

– В натуре, хватит тащить нищего по мосту [100], – согласился Фрол. – Пора и подгорчить [101].

После того как все выпили и закусили, Фрол вышел с хозяйкой на кухню.

– Нужда мне с Умником потрекать. Дозволишь? – спросил он.

– Законно, Федя. Обожди, я его кликну.

* * *

Попыхивая папироской и, по своему обыкновению, небрежно развалясь на стуле, Фрол с минуту разглядывал Заварзина. Володька напряженно уставился в пол, не смея начать разговор прежде прославленного налетчика. До сегодняшнего вечера Умник видел Федора лишь однажды, да и то мельком. Заварзина удивила способность Фрола быть внешне расслабленным и вместе с тем сохранять готовность к действиям.

– Баяли мне, что ты хорош в деле, Володя, – наконец нарушил молчание Фрол.

– Пустое, – смутился Заварзин. – Нам до ваших не достать.

– И все ж молва о тебе идет добрая. По сердцу слава-то, а? – усмехнулся Федька. – Работенка есть фартовая.

– Для меня? – округлил глаза Володька.

– В натуре. Ты – парень на катушках [102], не кукливый, Закон чтишь. Да и орава [103] твоя под стать, на характер взять трудно [104].

– А что за фидуция? [105]

– Грант. Кассу будем брать. Каждый из твоих архаровцев получит по двадцать косых [106]. По две задатку. Ваша забота – прикрыть нас с улицы.

– Алмазно! [107] – запальчиво воскликнул Володька, но тут же осекся. – Енгин [108] большой?

– Приличный. Потумкай, пошепчись с поддужными. И будь на фонаре [109], я тебя сам отыщу, – заключил Фрол.