Банда Мило

— Ну, это только по вечерам и выходным. Его весь день не бывает дома. Ты мог бы заскочить и… — Гуди снова присвистнул, — в любое удобное для тебя время. Думаю, Баб не откажется оказать тебе подобную услугу.

— Фу! Без обид, Гуди, но на это я пойти не могу. Противно как-то.

— Что ж, предложение остается в силе. Обращайся, когда надумаешь.

— Спасибо. Учту, — буркнул я и призадумался.

Спать с Баб всегда представлялось мне довольно чудным занятием, потому как она — копия Гуди, только прибавьте сюда шевелюру, очки и сиськи. Так что его предложение практически лишено смысла.

— А, вот еще, о чем я хотел с тобой перебазарить — о работе. Что там у тебя наклевывается?

— Ну, на днях я зарегистрировался на бирже труда, так что ожидаю вызова на следующей неделе. А что?

— Если есть желание, могу свести тебя с одним парнем. Время от времени я выполнял для него разную работенку и на будущей неделе собираюсь подзаработать немного деньжат. Он платит наличными, так что никому ничего объяснять не придется.

— За что платят? Надеюсь, ничего криминального? Потому что, честно говоря, я не…

— Нет, ничего подобного. Просто придется немного поработать руками: может, канаву вырыть или кирпич перетащить — в общем, что-то типа того. Ну как? Устраивает?

— Ни хрена. Хотя, с другой стороны, мне сейчас все равно делать нечего, так что, пожалуй, придется согласиться. Хоть узнаю, что такое физический труд. Сильно тяжело? — спросил я в надежде, что Гуди подбодрит меня.

— Вот что я скажу: ты хотя бы будешь знать, что заработал эти деньги. Погорбатиться, конечно, придется. Но это ведь всего-то на пару-тройку дней, так что вполне выносимо. В общем, я ему звоню.

Так Гуди и сделал, и вот спустя несколько дней мы у черта на куличках посреди какого-то поля копаем ряд неглубоких канав меж живых изгородей, спроектированных для защиты от проникновения на поля этого типа караванов всякого бродячего люда. Подтянулся и сам хозяин, точнее, он и его куртка «Барбор». Раздал распоряжения, велел поаккуратнее обращаться с сигаретами и не устроить ему тут пожар и снова скрылся в своем огромном доме, а мы остались дальше разбираться с делами.

Гуди ничуть не обманул: работа действительно оказалась тяжелой. Даже по египетской шкале. Температура воздуха, должно быть, перевалила за двадцать градусов, и к полудню и почва, и моя спина окончательно и бесповоротно изжарились. В такие дни люди обычно говорят: «Погода — просто чудо!», но это лишь при условии, что они бездельничают где-нибудь на открытом воздухе, попивая пиво у бассейна или в другом милом местечке. Только вот для работы такая погода совсем не годится. Сплошное мучение. К тому же мы находились на природе, в какой-то глуши, и повсюду кишели ползучие гады и крылатые насекомые, которые то и дело пытались покончить с собой в моей глотке, запрыгивая в нее каждый раз, когда я открывал рот.

Гадость какая!

Просто отвратительно.

В конце концов меня все достало.

— Довольно. Я так больше не могу! — практически взвыл я и, отшвырнув в сторону лопату, капитулировал.

— На, попей водички, — сказал Гуди и протянул мне двухлитровую бутылку из-под «колы», наполненную водопроводной водой. Я выпил, сколько смог, а остатки вылил на голову. Вода смыла с лица пот, даруя мне милостивое облегчение. Открыв глаза, я обнаружил, что воды в бутылке осталось примерно на дюйм на самом дне, и подумал, что следует угостить Гуди, пока она совсем не закончилась.

— Это мне? Вот спасибо. Уверен, что больше не хочешь? — буркнул он и выхватил воду из моих рук.

— Времени сколько? — задыхаясь, выпалил я.

— Только что пробило три. Давай, осталось поработать всего-то пару часов, и на сегодня мы свободны.

— С меня и так хватит на сегодня, Сил моих больше нет, — повторил я.

— Слушай, нужно продолжать, иначе Тед просто даст нам от ворот поворот. Давай, выше нос. Не успеешь и глазом моргнуть, как мы уже будем сидеть в пабе, — призвал Гуди и снова принялся вдребезги разбивать киркой комья твердой, как камень, земли. — Преодолей болевой порог, — добавил он.

Так я и поступил, но обнаружил, что за ним скрывается еще больше боли.

Ближе к концу дня производительность моего труда значительно упала. Меня даже пробрала такая лихорадка, что я начал подумывать о скорой безвременной кончине. Тогда наконец явился Тед, чтобы подбросить нас до города и выплатить по шестьдесят фунтов каждому.

— И это все, что вы сделали? Черт подери, ребята, да моя старенькая мамаша вырыла бы в два раза больше. Нет, всю сумму я не выплачу. Сожалею, но придется удержать с каждого по десятке. А то вы, парни, вконец обнаглеете.

После непродолжительной словесной перепалки Гуди — у меня уже не осталось сил, чтобы просто стоять, — выторговал назад полный заработок, но с условием, что я прекращаю участие в проекте, потому что такой педик, как я, и горох лущить не в состоянии. Только меня это нисколько не задело. Все были счастливы, и Тед наконец-то подбросил нас до дома.

— Прости, что больше ничем не могу помочь, но все-таки нужно вести дела, — молвил Тед по пути в Уайт-Лайон.

— Да все путем. Честно. Не берите в голову.