Банда Мило

Не в силах сопротивляться напору Гуди, я смирился с участью выпить заказанное пиво, однако еще больше утвердился в намерении не ввязываться в то, к чему не лежит душа. Я снова и снова повторял про себя слово «нет», представляя себе угодливые речи слащавого Норриса, и забрасывал в рот масляные орешки.

— Не волнуйся, вероятно, это будет что-нибудь вроде кражи яблок из соседского сада, — сказал Гуди, когда Норрис изобразил удивление при виде нас обоих.

Но я-то знал, что это не так.

Супермаркет.

И не простой супермаркет, а та охрененная махина за городом у кольцевой дороги, где некогда располагался газовый завод. Его и хотел бомбануть Норрис.

Пару лет назад он работал там в ночную смену — расставлял корм для животных и жестяные банки с консервами — и, очевидно, решил, что обладает всеми секретными данными, чтобы вынести место за десять минут. Разумеется, не корм и консервы, а сто двадцать тысяч фунтов — это по меньшей мере! — использованных непрослеживаемых банкнот, которые можно найти в воскресном сейфе менеджера. По всей видимости, мероприятие планировалось на воскресенье, поскольку только в этот день выручку нельзя изъять и поместить в банк. На самом деле там будет не только воскресный сбор, но и деньги, вырученные за субботу. Так что действует специальное предложение: сопрешь одно, второе получишь бесплатно. По крайней мере так полагал Норрис.

По его словам, от нас требовалось всего-то войти туда посреди ночи, скомандовать всем на пол, вывести из строя сигнализацию, найти менеджера, за ноги, за руки отволочь его в кабинет, заставить открыть сейф, после чего запрыгнуть в машину и благополучно умчаться прочь. Все это можно осуществить максимум вчетвером (опять же словами Норриса). И, замечу, похоже, он знал, о чем говорит.

— А как же укладчики? Продавцы? Сотрудники охраны? Не знаю… девчонки из офиса? Мы их так и оставим? Просто крикнем: «На пол!» и «Не звонить легавым, пока мы не смотрим!» — так получается? — поинтересовался я у Норриса.

— О них не беспокойся. Это сборище идиотов. Мне еще никогда не доводилось работать с такими придурками. Пихни им в лицо обрез, они тут же наложат в штаны и не посмеют пикнуть в твою сторону, — уверенно ответил мой приятель.

— Как же ты пихнешь им в лицо обрез, если они рассредоточены по всему огромнейшему магазину? Прежде всего нужно собрать их в одном месте. Кто-то должен будет следить за ними. Только тогда можно заняться чем-то другим. А как сам понимаешь, для этого необходимы люди. Так что вчетвером у нас ни хрена не выйдет, — возразил я и сразу заметил, что как-то неосторожно употребил слово «нас», а потому заставил себя вспомнить более подходящее слово «нет» и не забывать о нем до самого закрытия бара.

— Слушай, все выгорит, — заметил Гуди, оторвавшись от сосиски в тесте, когда мы вышагивали по центральной улице.

— Господи ты боже мой! Мать твою, Гуди, сменишь ты наконец пластинку? Мне даже самому не верится, что я об этом говорю. Я завязал, вникаешь ты? Все. Конец. Я на пенсии. Больше никаких дел. И думать об этом не желаю, — заявил я и, дабы продемонстрировать степень своей раздраженности, прибавил шагу и стал энергичнее копаться пальцами в пакетике чипсов.

— Мило, дружище, ты только подумай о денежках. Сто двадцать штук! И это как минимум!!! Все твои прошлые дела и рядом не лежали! Ты никогда еще не участвовал в таком крупном дельце.

— Точно. И начинать не собираюсь.

— Послушай, нам не обязательно сразу соглашаться. Можно ведь сначала все обдумать, взвесить, прежде чем отказаться от идеи. Если все действительно так просто, как он говорит, то…

Я оборвал его, развеяв по тротуару горячий непропеченный картофель.

— Так просто, как он говорит? Тебе, похоже, следует проверить твою чертову башку, если ты веришь всему, что болтают всякие недоумки! Он — просто идиот. Тюряги кишат парнями вроде него. Настолько жадными до бабок, что даже не удосуживаются обернуться и проверить, не стоит ли у них за спиной коп. В голове одни честолюбивые замыслы и ни капли разума.

Я утер подбородок и счистил с пальцев остатки чипсов. Тут Гуди решил пойти по другому пути.

— Тогда давай обойдемся без него. Он владеет информацией. Мы ею воспользуемся и все сделаем сами.

Вот это действительно вызвало у меня смех.

— Ага. Я просто мечтаю совершить такое крупное ограбление, подразумевающее двадцатилетний срок, зная, что Норрис — этот тип, который за жирный кусок полицейского вознаграждения продаст собственную любимую бабулю, — слоняется по городу и носит в своей тупой башке все детали преступления.

— Ему не выгодно сдавать нас копам. Так он скомпрометирует себя.

— Слушай, хотите ввязаться — на здоровье! Собирайте восемь или девять идиотов и валяйте, в тюряге всем места хватит. Я даже буду навещать вас время от времени. Только, пожалуйста, меня не трогайте. Я в этом участвовать не желаю. Не могу я больше растрачивать свою жизнь, сидя за решеткой.

— Да я ведь просто говорю, что нужно подумать. Что здесь плохого? — заканючил Гуди, чем окончательно лишил меня покоя.