Банда под каблуком

— Надеюсь, тебя никто не обидит… — голоса за дверью стали громче, но слов было не разобрать, потом что-то грохнуло, и довольно сильно. Рита только собралась выглянуть наружу, как объявился Глеб. Скинул в мессенджер портфолио нескольких красоток, подходивших под описание, а потом позвонил.

— Я им в салоне на завтра назначил, — отчитался он, — все заняты, ни у кого времени нет. Ты придешь?

— Да, — помедлив, сказала Рита. Подумала, что кастинг им с Глебом лучше провести вместе, а в остальное она вмешиваться не будет. Завтра они отберут «актрис», значит, клиентов можно приглашать на следующий день. Через час их всех удалось удачно состыковать по времени, на карточку одна за другой свалились пять предоплат. Настроение резко повысилось — сумма выходила очень неплохая, и даже захотелось немного поработать. Но тут снова что-то грохнуло за дверью, голоса смолкли. Рита выглянула в общий кабинет — там Руснакова поднимала упавший стул, но как-то странно, только хватала руками воздух в направлении перевернутой мебели и словно не видела ее. Анька с Юлькой как два попугайчика сидели рядышком и испуганно таращились на растрепанную красномордую алкашку. Та вдруг что-то сообразила, глянула вниз, наклонилась, уронила с носа очки и грохнулась на колени. Следом полетели мышь и клавиатура, Юлька ойкнула и закрыла руками тарелку с кусками арбуза. Анька мокрыми глазами смотрела точно сквозь стену и вряд ли понимала, что происходит. Рита вернула на место стул и клавиатуру, мышь не поддавалась, застряла где-то под столом.

— Она жива? — Юлька привстала с места и вытянула шею.

Рита схватила Руснакову за шкирку, потянула вверх и чуть не задохнулась. Как от нее воняло, боже мой, как от нее воняло, аж глаза слезились.

— Я сама, сама, — бормотала Руснакова, — извините, я потеряла равновесие.

«Совесть ты потеряла». Рита молча выволокла ее из-под стола. Руснакова аккуратно поставила мышь на место, снова покачнулась, Рита успела подставить ей стул.

— Может, у нее сотрясение мозга? — предположила Юлька. Она так и торчала из-за стола, но подойти опасалась. Рита взяла сумку Руснаковой, тяжеленную, точно набитую кирпичами. Но кирпичи не звенят весело при каждом движении и не пахнут коньяком (или вискарем, или чем еще она там накидалась с утра пораньше до полного изумления).

— Наталья, пойдемте, я провожу вас к врачу. — Риту, наверное, и в коридоре хорошо слышали. Руснакова встала сама и почти не качаясь выбралась в проход. Юлька отшатнулась, отъехала вместе со стулом к стенке и погладила Аньку по плечу. Та ревела в арбуз и лопала ярко-розовые сочные ломти так, что за ушами трещало.

— Поплачь, поплачь, — Юлька жалостливо глядела на нее, — это у тебя гормоны, это нормально.

— Я дойду сама. — Руснакова отобрала у Риты сумку, и тут раздался истинно пасхальный звон. Юлька вытаращила глаза и зачем-то схватилась за свой телефон, Анька продолжала пожирать арбуз. Руснакова удалилась с гордо поднятой головой, Рита хотела пойти следом и убедиться, что все в порядке, но ограничилась тем, что вышла в коридор и посмотрела из окна. Алкашка благополучно преодолела ступеньки, повернула и пропала из виду, Рита вернулась к себе. В кабинете обнаружила три пропущенных на телефоне и все от Глеба. Закрылась от Юльки с Анькой, перезвонила. Сначала послышался ровный уличный шум с редкими сигналами машин, потом отозвался Глеб.

— Приезжай, — бросил он, — тебе лучше это увидеть. И лучше сейчас.

Да, это того стоило — Рита даже отошла от двери на несколько шагов и любовалась со стороны. Кто-то не пожалел времени и двух баллончиков с краской, они валялись тут же вперемешку с осколками от разбитых стекол. Два окна выбиты почти подчистую, на третьем здоровенная трещина наискосок через весь стеклопакет. Сама дверь и стены рядом расписаны похабными словами и картинками такого же содержания, причем художник работал с душой, что называется, и некоторые детали удались ему особенно хорошо.

— Это они в точку, — Глеб прохаживался вдоль стены, — прямо как в воду глядели.

«В точку». — Рита поглядела на дверь, на стены и отвернулась. Завтра кастинг, потом два дня съемок — и все, она свободна, и можно уезжать в столицу. Так она считала еще час или два назад, но Гончаров решил по-своему. Глеб достал ключи и возился с замком, Рита присматривалась к прохожим и припаркованным неподалеку машинам. Казались подозрительными все — и две девчонки, что слушали громкую музыку без наушников, и согнутая тетка с набитыми сумками в обеих руках, и парень, что сидел на корточках и пялился в смартфон. И черный «Ниссан» тоже, и красная «Ауди» рядом, и даже велик, привязанный к дереву напротив магазина.

— Ты идешь? — Глеб обернулся на Риту, точно боялся в одиночку войти внутрь. Там все было в порядке, если не считать тех же осколков на полу и толстого слоя пыли на мебели. Глеб сгреб ногой осколки в угол, прошелся по салону. Рита тронула пальцем край трещины и выругалась сквозь зубы.

— Не отвяжутся, — негромко проговорил Глеб после обхода.