Банда под каблуком

— Дороги кто в порядок привел — думаешь, наше ворье местное? Они и улицу не подметут без пинка хорошего. Или тебе нравится, когда в домах нет света и воды? Готова под кустом задницу лопухом подтирать? Или нравится, когда пацаны по улицам шляются и дурь глотают? Или когда в больнице оборудования нет, люди умирают. Или не нравится, что наша спортшкола на первом месте в области, что трое пацанов в этом году уже в олимпийский резерв вошли, а не сторчались? Это все денег стоит, и хороших денег.

Рита обхватила ладонями подстаканник, от металла шло приятное тепло, точно от костра. Гончаров шумно отхлебнул свое месиво и глянул на Риту поверх очков.

— А вы не много на себя берете? — Она старалась говорить быстро и презрительно. — Или вы тот самый бог? Вернее, местночтимый святой, так кажется, это называется. Ждете, что вам памятник поставят благодарные потомки?

— Не хами мне, детка, — Гончаров поставил стакан на стол.

— Я вам не детка, — отрезала Рита. Она бросила в чай еще две дольки лимона и вдохнула приятный запах. От страха не осталось и следа, только злость на себя и на этого старикашку, что возомнил себя вершителем судеб этого мира, и ее судьбы в том числе. Да с какого перепуга???

— Дура ты, — с каменной рожей отозвался Гончаров, — и сиськи у тебя маленькие. Ты что творишь, вообще соображаешь?

Он крутанул нож на столешнице. Тот завертелся волчком, бело-зеленые полоски рукояти и блестящая сталь клинка слились в одно яркое живое пятно. Смотреть на него было неприятно, Рита хлопнула по ножу ладонью, и тот отлетел на край стола. Гончаров подхватил его и убрал в карман.

— Набрала на всех компромат и думаешь, что все можно? Люди заплатили, между прочим, за место, хорошие деньги заплатили, а ты что устроила? Дался тебе этот дом. Так дела не делают.

И она сразу поняла, о чем речь, о доме с химерой. Хотела сказать, что этот дом трогать нельзя, что его строил знаменитый архитектор, что он же построил другой прекрасный дом на Остоженке в Москве, что такие дома надо беречь и на выстрел не подпускать к ним торгашей и прочих оптимизаторов потому, что это убьет город. Гончаров следил за ней, снова снял очки, набычился, во взгляде его было столько злости и презрения, что оставалось только нахально улыбаться.

— Я тоже слежу за порядком, — перебила его Рита и отпила немного чая, что успел остыть и одуряюще прекрасно пах лимоном. — Этот дом мне нравится и я не дам его снести. Я святая?

— Шлюха ты, — ровным голосом сказал Гончаров, — и бизнес у тебя грязный. И уважения к старшим нет. Вдвойне плати.

Рита приподняла удивленно брови и принялась разглядывать свой маникюр.

— Это порядок или беспредел? Я запуталась.

— Это штраф, — пояснил Гончаров и снова полез в карманы пиджака. Достал из правого древний кнопочный мобильник с крохотным экраном, принялся нажимать белые клавиши, и те отвечали противным писком. Поднес к уху, буркнул что-то неразборчиво, отбился и принялся постукивать телефоном по столу.

— Штраф тебе за хамство.

— Квитанцию пришлите, — Рита улыбнулась еще шире. Старик перестал пугать или бесить ее, как еще несколько минут назад, он вызывал жалость и даже брезгливость, от одного вида засаленного галстука хотелось плакать. Вошел бугай-охранник с большой черной сумкой в руках, положил ее на стол, сам стал у закрытой двери. Сумка шевельнулась будто сама по себе, поползла по столу, Гончаров открыл застежку-«молнию» и вытащил наружу белого маленького щенка спаниеля. Крохотный, с бессмысленными голубыми глазенками, толстыми лапами и коротким хвостиком, малыш зевал и недовольно жмурился. Его только что разбудили, вырвали из сладкого крепкого сна, и щенок недоуменно таращился по сторонам. Гончаров поставил малыша на пол, лапы у щенка немедленно разъехались. Пес сделал несколько неуверенных шагов, принюхался и сделал на коврике приличных размеров лужу. Гончаров засмеялся, охранник у двери будто застыл.

— Ах ты безобразник, — Гончаров поставил щенка на стол и потрепал его по спинке. Щенок обрадовался, замахал хвостиком и затряс длинными ушами. Рита отодвинула чай и протянула руку к щенку. На курносой мордочке у него было несколько крупных пятен, темнее, чем основная шерстка, но это малыша нисколько не портило, наоборот, казалось, что это веснушки. Щенок ткнулся Рите носом в ладонь, лизнул пальцы.

— Вот так, — Гончаров подхватил щенка под брюшко, погладил между ушей и с силой швырнул малыша о стенку. Раздался глуховатый жуткий звук, щенок тяжко упал на пол, забарахтался и громко заскулил. Рита вскочила, охранник моментально оказался перед ней и толкнул в плечи. Рита не удержалась и упала на диван, Гончаров поднялся, подошел к щенку и с силой пнул его в живот. Малыш застонал, заплакал почти по-человечески, пополз к двери, Гончаров ударил его еще раз, и щенок отлетел в дальний угол. Он рыдал в голос, пытался подняться, но лапы не держали, а на мордочке появились темные пятна. Гончаров подошел к щенку, Рита снова вскочила, отбила руки охранника.

— Не надо, пожалуйста. Не трогайте его.

Гончаров обернулся и хитро посмотрел на нее.