Банда профессора Перри Хименса

«Что полезно Пентагону, — любил часто повторять доктор Мак-Кей, — то полезно и мне». И он не ошибался. Получал он от ВМС много, очень много. За последние пять лет, — как рассказывал уже сидя в машине на обратном пути профессор Хименс, с завистью в голосе, — военно-ракетный центр удвоил Дональду ставку, доведя ее до 80 тысяч долларов в год.

«Все же — бульдог», — подумал Дик, расстегивая еще одну пуговку на рубашке. Кондиционер в машине по-прежнему барахлил, шипел тоненькими холодными струйками воздуха.

Глава 6. ДИК ИСПРАВЛЯЕТ СВОИ ОШИБКИ

После тех событий в Кейптауне они встречались редко. Кэти продолжала почему-то на него дуться, будто это он был виноват в ее бедах, будто это он посадил ее на скамью подсудимых, а не наоборот, вытащил оттуда. И он себя чувствовал не лучше Кэти, а еще во много раз хуже, проклиная свои мнительность и застенчивость.

Может Кэти и вовсе не думает, что она ему чем-то обязана, должна все время благодарить его. Исчезли почему-то те чистые отношения, что сложились у них до Кейптауна. Он наговорил ей много лишних резких и грубых слов, не разделяя ее «террористических увлечений». Кэти, в свою очередь, ответила ему не лучшим образом, обозвав «воспитанным мальчиком» и «мечтательным утопистом».

Неизвестно, сколько бы еще длилось это их разногласие, если бы в пятницу Брант Уорден не намекнул Дику, что тот ведет себя глупо. «Ее, твою девушку, — сказал он, — вчера катал на шикарной «тойоте» какой-то прыщеватый кретин из управления партии «Сильная нация». Даю тебе три минуты. Иди в мой кабинет, звони, договаривайся».

И он подумал, что нужно исправлять свои ошибки. Кэти обрадовалась его звонку, смеялась, блестя глазками, болтала о разных пустяках, о погоде, театре, теннисе. Она не возражала против того, чтобы провести уик-энд на побережье Лонг-Айленда.

* * *

Дика разбудила бабка, миссис Сабрина Ричардсон, по его же просьбе. Она почему-то заметно волновалась, боялась, что внук проспит. В окно уже врывались лучи солнца.

Сабрину Ричардсон радовала спешка, с которой ее «перезревший» внук собирался сегодня на свидание. Никак он по-настоящему влюбился. Никак наступает крах его холостяцкой жизни. Так она подозревала. И этот крах, Сабрина посмеивалась исподтишка, будет самым желаемым, в карьере Дика.

— Как ее зовут, Дик? — закинула она удочку, возясь с сандвичами.

— И откуда ты все знаешь? Как да как?… А может быть я еду с приятелями!

— Дик, ты стал невыносимым. Я с пяти часов готовлю тебе еду, а ты насмехаешься надо мной… Рад, что я ослабла после гриппа… Вот я бы тебе показала!..

Он чмокнул бабку в щеку, схватил пакет с сандвичами, прихватил из холодильника бутылку сухого вина и выбежал во двор.

* * *

Кэти не захотела, чтобы он подъезжал к ее дому. И сейчас, наряженная в оранжевую теплу курточку, ожидала его возле газо-заправочной станции, прислонившись спиной к стене и о чем-то нехотя переговаривалась с Бобом Дауди. Поздоровавшись с подбежавшим к машине Бобом, он попросил заправить оба баллона. Сонное лицо Кэти было припухшим, капризным. Она улыбнулась ему как Мона Лиза, приподняла ресницы, с опаской забралась в машину, будто зная, что та сейчас развалится. Она всегда так в нее садилась. И одно время Дик даже начал подумывать, а не купить ли новую, более современную, но было жалко расставаться с этой, повидавшей виды, колымагой. Тем более, что он внес в ее механизмы кое-какие усовершенствования. Кэти прислонилась к Дику и уже опять спала. От нее еще веяло теплом постели, домашнего уюта и дорогими бразильскими духами.

Остались позади жилые кварталы Куинса; старенькая «ясура» неслась по скоростной автомагистрали, приподнятой над низменностью, когда Кэти открыла глаза, взглянула на Дика, потом в окошко. Справа открывался берег океана, желтый песок, разноцветные грибки, тенты, натянутые над летними барами и кафе. Над некоторыми уже подымался к небу сизый дымок: подогревались завтраки и готовились бифштексы для застрявших где-то на паромной переправе горожан.

— Куда мы едем, Дик? Не хочешь ли ты завезти меня подальше и там изнасиловать?

— Угу, соня, — засмеялся он, краснея и обнимая ее одной рукой за плечи. — Тебя не каждый сможет… Вот Брант Уорден, тот горазд.

— А, этот верзила в очках. Он так на меня пялится, что к вам и заходить страшно.

— Толковый ученый. И кроткий, как ягненок.

— Как же, так я тебе и поверила.

Она еще что-то промычала и опять задремала. Он открыл окошко. В машину ворвался свежий воздух, наполняя ее запахами водорослей, йода. Двигатель посапывал, сжимая в двенадцати керамических цилиндрах водород, ритмично перерабатывал энергию взрыва в механические поступательные и круговые движения. И Дик радовался, что не продал ее, что «ясура» может послужить еще не один год, так как цены на водород опять упали.