Банда профессора Перри Хименса

— Я думаю, что нет, господин Борман. Не помешает. Мы можем перебрасывать даже машины. А там металла предостаточно, — хихикнул Фрэнк.

— Я бы хотел взглянуть на вашу установку, — сказал Борман, грузно выбираясь из-за стола.

— Если это действительно так, как вы мне рассказывали, то через час-два сюда начнут подъезжать перечисленные вами ученые. Ну и… рота, или полк, да и дивизия тут бы не помешала, наших доблестных солдат СС.

Глава 6. НА ПЛОЩАДИ АДОЛЬФА ГИТЛЕРА

Борману подали его парадную шинель с белыми отворотами. Он взял за поводок овчарку, и они пошли к выходу из бункера. Эсэсовцы из охраны рейхсминистра шли впереди с автоматами наизготовку.

Они миновали какой-то полуразрушенный дом, свернули в переулок, и пробираясь еще минут двадцать среди развалин, окутанных не то туманом, не то дымом, вышли на площадь. Посередине ее на булыжной мостовой четко выделялся большим кругом оранжевый кабель разрыва пространства и времени. Концы его бьли подсоединены к каким-то оранжевого цвета приборам. В пяти метрах от них стояли эсэсовцы в черных мундирах, с короткими автоматами.

Когда Борман подошел к ним, те вытянулись в струнку. Подбежал офицер и доложил, что охрана исправно несет службу, ничего подозрительного не было замечено. Вот только из тех оранжевых приборчиков доносится треск, писк и изредка местность освещается голубым сиянием.

Борман кивнул Фрэнку:

— Это?

— Да, сэр!

— Начинайте!

— Слушаюсь, господин рейхсминистр! — ответил Фрэнк и стал оглядывать стоявших солдат, примеряясь, кого бы первым поставить в центр кольца ГМП. Его взгляд остановился на помощнике Бормана по пропаганде. У того было неприятное крысиное лицо, точнее, лисье. «И у этого та же лисья морда, — подумал машинально Фрэнк Хейс. — Ну как и у нашего Мюккеля, заведующего отделом идеологии и печати, в кабинете Ральфа Хилдбера. Вероятно, это у них наследственное, заложено в генах. А может, я и ошибаюсь. Быть может, лица их потом уже приобретают такое выражение, когда они возгораются страстью к пропаганде гениальных идей своего господина, своего патрона, своего президента».

Фрэнк вопросительно посмотрел на Бормана, но тот закрутил головой:

— Нет, только не его! Возьмите кого-нибудь из охраны. Вон того, с усиками!

Тип с усиками подскочил к Борману, выбросил руку в приветствии, гаркнул: «Хайль!» Лицо его побелело. Он, по-видимому, уже догадался, что его хотят использовать в каких-то научных целях. Этот тип, с усиками, всегда побаивался ученых, даже ненавидел учителей, их заумные разговоры. И сейчас он с нескрываемой злобой смотрел на Фрэнка. Он бы не задумываясь отправил этого жида в газовую камеру, как и тех, многих других вонючих интеллигентиков. Но присутствие самого рейхсминистра Бормана сдерживало его национальный порыв, его национальную гордость, его национальный патриотизм.

— Во имя Великой Германии, — начал высокопарно Борман, отставив чуть в сторону правую ногу в лакированном ботинке и выпятив живот, сложа руки под ним, — ты пойдешь первым, мой мальчик! Так нужно для нашей нации! Так нужно для нашей Германии! Тебя ждет железный крест! Иди!

Трясущийся как эпилептик эсэсовец, с такими же мутными и неврастеническими глазками, как и у его всеобщего фюрера, ступил в круг, очерченный оранжевым кабелем. Посиневшие губы его что-то бормотали, шептали какую-то молитву, взывая, наверно, уже не к фюреру, а к самому господу богу.

Фрэнк присел возле приборчиков, что-то подкрутил, повернул голову к Борману — тот кивнул согласно рукой, мол, начинайте, не мешкайте — и тут же нажал на кнопочку. Ярко вспыхнуло голубое свечение над мостовой, вспыхнуло, вытягиваясь колодцем, куда-то ввысь. Борман пригнулся, овчарка пронзительно взвизгнула, затем неистово залаяла, охрана тут же попадала на землю. Когда они приподнялись, то обнаружили, что их товарищ, тот, с коротенькими усиками, куда-то исчез. Это видел и сам Борман. Он все еще вглядывался в центр круга. Что эсэсовец растворился вмиг, он знал. Но остался тот жив или сгорел в этом голубом сиянии, Борману было неведомо. И это сейчас его волновало больше всего.

* * *

Доносились раскаты взрывов, стрельба, рев бомбардировщиков противника, захлебывание зениток. Над ними пронеслись низко три самолета с крестами на крыльях.

Борман отдал какое-то расположение стоявшему рядом офицеру. И тот, обойдя осторожно кольцо разрыва пространства и времени, побежал к рейхсканцелярии. Через десять минут он появился с тремя солдатами. Те тащили небольшой сейф. Борман указал им на центр оранжевого кольца.

Не нужно было что-либо говорить Фрэнку. Тот сообразил все тут же. Он подстроил координатор, взглянул на шкалу накопителя энергии и, не дожидаясь команды Бормана, нажал на кнопку.