Банда Тэккера

- Нет, Кэтрин, не надо так говорить. - Он протянул к ней руку, но не коснулся ее. Он робко держал руку над ее плечом. - Я совсем болен, у меня внутри живого места нет, - сказал он. - Я так болен, что последнее время просто не знаю, где я и что со мной. А как, на какие средства будут жить дети, если я умру? - Он слегка коснулся рукой ее плеча.

- Все равно, ты не должен так убегать! - крикнула Кэтрин. - Ты только это и знаешь. Как что-нибудь случится, ты прежде всего думаешь, куда бы убежать.

Бауер снял руку с ее плеча, и рука безжизненно повисла.

- Ты не веришь мне? - спросил он. - Не веришь, что я должен уехать, что меня убьют, если я не уеду?

- Ты хочешь убежать. Вот чему я верю. Убежать, потому что тебе невесть что взбрело на ум.

- Кэтрин, меня убьют!

- Кто тебя убьет? Этот маленький мистер Минч, который держал тебя на работе, когда все кругом сидели без куска хлеба? Только на прошлой неделе он прибавил тебе жалованье.

- Я ненавижу его. А он ненавидит меня. Когда я с ним в одной комнате, я за себя не отвечаю.

- Ты ненавидишь его, он ненавидит тебя! Что за чепуха! Для тебя жизнь детей игрушка, что ли? О себе я не говорю. О себе я беспокоюсь не больше, чем ты обо мне.

- Я вижу, с тобой говорить бесполезно.

- Да. Я знаю, что у тебя на уме только одно - убежать. Ты всю жизнь так делал.

- Правильно, - резко сказал Бауер и вышел из спальни.

Кэтрин стояла задумавшись, глядя мужу вслед. Потом снова легла в постель. Полежав немного, она встала, сунула ноги в ночные туфли и приоткрыла дверь. Мэри лежала, засунув большой палец в рот. Кэтрин потянула палец изо рта, и глаза девочки открылись; лицо у нее задрожало. Потом она нахмурилась.

- Спи, детка, - прошептала Кэтрин. Она прикрыла ей глаза ладонью. Когда она отняла руку, глаза девочки были закрыты. - Спи, - прошептала Кэтрин. Спи - увидишь во сне, будто идешь в гости в новом платье.

Она помедлила возле кровати, глядя на дочь. Большой палец снова потихоньку подбирался ко рту, и Кэтрин вздохнула. Когда сиротливое чмоканье возобновилось, Кэтрин вышла, прикрыла за собой дверь и прошла в гостиную.

Бауер сидел в кресле у окна. Перед ним стояла небольшая этажерка с книгами. Это были почти сплошь учебники коммерческой корреспонденции, которые Бауер выписывал, когда в нем еще жила надежда преуспеть в бизнесе. Он думал о том, какова была бы его жизнь, изучи он до конца все эти книги. Иной, совсем иной, решил он. "Такому человеку, как я, - рассуждал он сам с собой, - нужны преподаватели, чтобы подгонять его и заставлять учиться, пока он не выучит все от корки до корки".

Кэтрин зажгла свет. Бауер нахмурился и зажмурил глаза. Кэтрин тоже зажмурилась, потом посмотрела на Бауера, нахмурилась и долго смотрела на него, неясно различая его лицо, но видя, что он смотрит на нее и хмурится.

- Мне кажется, нам нужно обсудить все спокойно, без ссор, - сказала Кэтрин.

- Какой смысл пережевывать все сначала? - сказал Бауер.

- А тот смысл, что я не могу помочь тебе, пока не знаю, в чем дело.

- Ты вообще не можешь мне помочь. Что ты можешь сделать? Я никогда не ждал от тебя помощи.

Кэтрин подошла к мужу и села на стул против него. Он, отвернувшись, смотрел в окно.

- Они совсем извели меня там, - сказал Бауер. - Все грозились: не смей уходить, а уйдешь - убьем. Ну вот я и вызвал полицию, а полиция произвела налет. И они знают, что это сделал я.

Кэтрин беззвучно ахнула и прижала руку к губам.

- Да, - сказал Бауер, - так обстоит дело. Вот тебе и вся история в двух словах. И сейчас я жду, что они придут и расправятся со мной.

Наступило долгое молчание. Кэтрин не решалась заговорить. Бауер продолжал виновато смотреть в окно. Потом он подумал, что она, верно, ушла или, быть может, ей дурно. Он повернул голову.

- Зачем ты это сделал? - спросила Кэтрин.

- Я же сказал тебе. Я хотел уйти. Не такой я человек, чтобы жить, как уголовный преступник.

- Почему преступник? Все играют в лотерею.

- Существует закон! - крикнул Бауер. - Никогда не слыхала? В Соединенных Штатах существует закон.

- Хорошо, хорошо, тише. Говори спокойно, Фред.

- Я говорю спокойно. Там уже был налет, не вчера, раньше. Я не преступник. Приходит полиция, хватает меня, как вора, бьет... я на это не гожусь. Ты знаешь меня. Я должен жить честно, по закону. Они подослали ко мне своих убийц и заявили, чтобы я не смел уходить, и тогда я решил: сделаю так, что банк мистера Минча прихлопнут, и я буду свободен.

- Кого подослали? Того лысого, как его, который приходил к нам?

- Да, он тоже из их шайки.

- Мне он показался очень славным.

- Славным? Да, они все славные, очень даже славные. Они такие славные, что застрелить человека для них все равно, что плюнуть. Они очень славные с виду, да, да, и ведут себя так славно. Ах, да какая разница! Можешь мне поверить, я знаю, что говорю.

- Но я тоже хочу знать. Я имею право знать.

- Ну вот, теперь ты знаешь. Мистер Минч знает. Все знают, что я сделал. И если я хочу остаться в живых, мне нужно уехать.

- А что сказал мистер Минч?

- Когда?

- Когда узнал, что полицию вызвал ты?

- Не все ли равно, что он сказал?

- Скажи мне, Фред. Я хочу знать.