Банда возвращается

В кабинете горели лампы дневного света и стоял мощный обогреватель. Впрочем, въедливый запах мертвечины чувствовался и здесь. Кажется, этот запах относился к разряду неистребимых. Александр подумал, что этот запах наверняка уже впитался в его одежду и пройдет немало времени, пока он выветрится… Нет, если бы не спешка, Александр ни за что не стал бы соваться в это неуютное здание – подождал бы возле вольнонаемного.

Врач сел за стол, включил настольную лампу – поскольку в кабинете было темновато. Предложил Бондаровичу располагаться на кушетке. Заглянул зачем-то в мусорную корзину:

– Наш экземпляр анатомического заключения сдан главному врачу и находится в его сейфе. Поэтому придется выполнить ряд формальностей, прежде чем вы сможете получить выписку из документа. Прежде всего придется подождать главврача, он сейчас на обходе, – патологоанатом развел руками. – А без главврача никак нельзя. При всем моем желании…

– Возможно, это и не понадобится, Константин Яковлевич. Если вы устно изложите мне свои выводы и ответите на некоторые вопросы, то официальную бумагу я позже возьму в службе охраны Президента. Так будет даже быстрее.

– Я к вашим услугам.

Александр достал блокнот:

– Скажите, кто и когда доставил вам тело?

– Около восемнадцати часов вчера его привез дежурный врач из Кремля, с ребятами из охраны, конечно.

– С ними был кто-то из старших офицеров? – Бондарович черкнул пару строк.

– Да – Виктор Иванович, – в ответ на недоуменный взгляд Бондаровича врач добавил:

– Полковник Карлик, заместитель Кожинова.

– А, понятно. Скажите, а вам уже прежде приходилось заниматься проведением анатомической экспертизы?

То есть я имею в виду: это ваша специальность?

Врач откинулся на спинку стула:

– Сомневаетесь в моей квалификации?..

– Нет. Должно быть, я не так выразился… Мы всегда обращаемся к услугам института судебно-медицинской экспертизы, поэтому я ничего о вас и не знаю. Не сочтите за обиду.

– Понимаю вас. Так вот, у меня есть квалификация судмедэксперта высшей категории, ибо мне часто приходится выполнять эту работу для военной прокуратуры, – заявил патологоанатом не без гордости. – Да и вообще, вы могли слышать о репутации нашей клиники, многие операции и многие специалисты здесь уникальны…

– Вот оно что, я, к сожалению, понятия не имел, куда военная прокуратура возит свои трупы.

– К нам, к нам, – улыбнулся врач, – не сомневайтесь.

– – Расскажите, пожалуйста, к каким выводам вы пришли относительно Смоленцева. Причина смерти, в первую очередь.

– К смерти могли привести два серьезных повреждения: удар твердым предметом в височную кость и повреждение шейных позвонков в результате выкручивания шеи слева вверх и направо. Обе травмы нанесены почти одновременно и невозможно установить, какая из них была первой.

– Как полагаете вы?

– Неожиданный удар тяжелой пепельницей в височную область – вот и все, – устало улыбнулся патологоанатом. – Это сделать относительно просто.

– А позвонки? – Если вы поспешно вытаскиваете человека из кресла или из-за кресла за голову, то вполне можете свернуть ему шею. С живым человеком это проделать весьма непросто, нужны высокая квалификация и сила.

Александр еще записал пару строк:

– Какие-то иные повреждения есть?

Доктор припомнил:

– Гематома слева на подбородке; скорее всего, труп роняли на пол. Она не опасна; я хочу сказать – эта гематома не могла быть причиной смерти.

– Что-нибудь на руках: ссадины, содранная кожа под ногтями?

Патологоанатом уверенно покачал головой:

– Нет, ничего такого, что свидетельствовало бы о схватке.

– Присутствие алкоголя, ядов, наркотиков?

– Полная экспертиза по этим вопросам заняла бы целые недели. Но ничего явного нет.

– Хорошо, Константин Яковлевич, – Александр поднялся с кушетки, – теперь я хотел бы сам осмотреть тело и попутно, может быть, задать еще парочку вопросов. Я понимаю, что вы устали, но в интересах дела…

Врач-патологоанатом удивленно посмотрел на Бондаровича и улыбнулся:

– А вот это вам придется сделать без меня.

– Почему? – у Бондаровича снова появилось ощущение, что его обвели вокруг пальца.

– У меня нет желания ехать с вами в телецентр на Шаболовку. Тело забрали в семь утра, его вымыли, нарядили и увезли на телестудию для торжественного прощания.

Будут цветы, речи, траурная музыка и все такое… Как обычно… Не знаю даже, как вы туда пробьетесь, чтобы отдать последний долг покойному. Народу там будет масса…

– Извините… – Бондарович направился к выходу в полной уверенности, что генерал Кожинов, а может, не только он, держит его за дурака. Виктория Макарова, 9 часов 30 минут утра, 24 марта 1996 года, кабинет Елены Монастырской