Банда возвращается

Виктория ожидала приема у Принцессы, -, как за глаза называли в Кремле дочь Президента. Кличка эта была не слишком обидной; несколько тяжеловатая тридцатипятилетняя женщина обладала слишком здравым и конструктивным умом, чтобы обижаться; умела производить благоприятное впечатление на людей, была вежлива… Но многолетнее вращение в кругу высокой политики наложило на нее свой отпечаток, сделало неприступной и в какой-то мере даже высокомерной. Привычка к лести, готовность окружающих к лизоблюдству, корыстные интересы подчиненных, непрерывные интриги и предательства, – все это приучает дворцового человека мыслить особыми категориями, оттого он как бы начинает чувствовать на себе ореол некоей возвышенности и даже, пожалуй, божественности.

Уникальность Елены состояла в том, что в случае краха ее нельзя было "снять с должности".., дочери Президента. На этой "должности" она обречена была быть всегда.

После того, как "партия власти" потерпела сокрушительное поражение на выборах в Госдуму, а коммунисты и Жириновский за счет умелой пропаганды популистского характера сумели существенно расширить свое влияние, Президент с подозрением стал смотреть на чиновников от пропаганды. Оказалось, что к предвыборной кампании они относятся как к любому другому поручению: а именно, – формально. Столько-то листовок и столько-то статей, выступлений, разнарядка в регионы – и отчет о проделанной работе на стол.

Когда начала разворачиваться кампания по выборам Президента, ее стали вести в том же духе. Главу государства это, естественно, не устраивало.

Увидев в начале февраля цифры, свидетельствующие о необычайно низком рейтинге своей популярности, Президент совершил дальновидный и смелый шаг – поставил Принцессу во главе предвыборного штаба. Она обрела официальный статус и кабинет в Кремле, постоянные помещения для избирательного штаба в "Президент-отеле". Глава государства сказал ей буквально следующее: "С сегодняшнего дня ты занимаешься моими выборами".

Поначалу окружение Президента не восприняло это всерьез, но уже первые шаги Принцессы показали, что с ней надо считаться, а в атмосфере предвыборной кампании – вдвойне и втройне.

Выведение Попцова на вторые роли и приближающая ся его отставка произвели должное впечатление. Теперь Принцесса не была ходоком по кабинетам, она уже не стеснялась вызывать к себе высокопоставленных чиновников, и те послушно тянулись к ней на прием.

Следует сказать и то, что дело у нее сразу пошло на лад. Несколько недель усиленных консультаций с лучшими американскими специалистами по практике предвыборной борьбы и создании имиджа политического деятеля не прошли даром. Принцесса становилась специалистом, компенсируя недостаток опыта энтузиазмом, здравым смыслом и личным знанием сильных и слабых сторон отца.

Виктория получила от Кожинова задание взять официальные показания у Елены Монастырской по делу об убийстве. Генерал созвонился с Принцессой и договорился о том, что она примет сотрудника и даст необходимые официальные показания. Вследствие этого Виктория уже сорок минут невозмутимо сидела в приемной, по обыкновению не трогая журналов, не вступая ни с кем в разговоры. Время пустого ожидания она старалась использовать с толком: для активной умственной работы. Десятки или тысячи фактов и фактиков нужно было многократно прокрутить и перетасовать в мозгу, чтобы в результате аналитической работы эти кусочки сложились в правильную мозаику. Вот и сейчас Виктория в который уже раз переворачивала в голове все, что знала по делу Смоленцева…

– Проходи, Виктория, – из кабинета выглянул Борис Панкратов, личный референт-охранник Монастырской.

Человек он был не из приятных и не из порядочных, но верный до фанатизма. Это Виктория хорошо знала.

В былые времена приходилось и схлестнуться с ним… Они взаимно не переваривали друг друга.

Виктория равнодушно прошла мимо него, на что он насмешливо скривился.

Она уловила запах: от него пахло чесноком. Боялся от кого-нибудь заразиться гриппом…

"Как только Елена терпит этот запах?"

– Садитесь, – указала Принцесса и многозначительно взглянула на напольные часы с курантами. – У вас есть десять минут, я очень занята.

Виктория тоже не любила тянуть кота за хвост:

– Я зафиксирую ваши показания, Елена Борисовна, но подписывать их пока не будем. Их просмотрит Наум Степанович и исключит моменты, которые могут произвести негативное впечатление…

– Что это значит? – высокомерно произнесла Принцесса. – Не может быть никаких негативных впечатлений.

Макарова кивнула на это замечание, то есть приняла к сведению, и задала первый вопрос:

– Почему в этот раз совещание проходило не в "Президент-отеле", где расположен избирательный штаб, а в ваших апартаментах в Кремле?

Последовала незаметная пауза.

Принцесса быстро собралась с мыслями. Она, как очень немногие женщины, умела оперативно взять себя в руки.

Это качество весьма помогало ей в жизни:

– На совещание мог прийти Президент, поэтому было целесообразно всем встретиться здесь.

Виктория взяла тон деловой, но максимально приближенный к домашнему, доверительному: