Банда возвращается

— Вот что, голубушка… — голос старика стал серьезный. — Розыск на вас прекратили. С двенадцати до двух Кожинов ждет тебя и Александра на своей даче. Он сказал, ты знаешь, как проехать. Это не в Завидове?

— Нет, там у него есть помещение, но дача у Кожинова старая — своя. Почему мы должны ехать, — не понимала Виктория, — что изменилось?

— Он позвонил мне и кое-что объяснил. В общем, второй вариант убедил меня, что он в порядке.

Виктория нахмурилась:

— А нас — первый.

— Вы что, видели ее? — изумился Прокофий Климентьевич. — И давно?

— Только что расстались.

— Однако!..

— Кто же? — не могла сдержать любопытства девушка. — Он сказал?

— Да. Он вам все объяснит. И выволочку даст. Для пользы, — Прокофий старчески рассмеялся. — Да наплюй ты на все, Виктория, и выходи замуж. Хватит тебе стрелять…

Когда становишься старым и сидишь дома наедине с болезнью, скоро становится ясно, свое личное дороже всяких общественных проблем. Но ты уже никому не нужен…

— Дедушка, у тебя плохое настроение.

— Настроение у меня боевое — как обычно. И вот что тебе скажу: сворачивай потихоньку эти игры и езжай куда-нибудь с ухажером отдохнуть. Кожинов тебя направит…

Виктория призналась:

— Мне об этом только что Александр говорил.

— Разумный человек.

— Выходит, ты снова все уладил, дедушка?

Прокофий самодовольно хмыкнул:

— Думаешь, хочется зря небо коптить?..

* * *

Александр уже махал ей руками, стоя возле машины с открытой задней дверцей…

Виктория, повесив трубку, нырнула в уютный теплый салон и подвинулась, освобождая место.

— Поехали! — бодро скомандовал Бондарович.

— Маршрут изменился, Александр, — предупредила девушка и уже громче сказала в сторону шофера:

— В Мытищи, пожалуйста, я там покажу дорогу.

— Куда мы? — Бондарович взял ее за руку, удивленно заглянул в глаза.

— На дачу к Кожинову, — губы Виктории сжались в тонкую линию.

— Будем брать? — пошутил Банда. — Или он сам пригласил нас в гости?

— Кажется, мой шеф в растерянности. Это прояснится на месте, Александр…

Бондарович и Макарова, 12 часов 30 минут дня, 26 марта 1996 года, дача генерала Кожинова.

Дача стояла на краю поселка, чуть поодаль от других.

Расхожая присказка «моя хата с краю» — как раз про дачу генерала Кожинова. Сразу за огородами начинался лес. Домик был двухэтажный, но небольшой — он не выделялся среди других, подобных ему домиков постройки семидесятых-восьмидесятых годов; в те годы, как правило, не строили роскошных особняков (замахнулся на общую площадь больше ста метров — ты буржуй), а если и строил кто-нибудь — из партократов — то не в таких забытых Богом поселках…

Виктория рассказала, что лет пять назад генерал выкупил и соседний участок и разбил на нем молодой сад. Сейчас, в марте, сад еще стоял голый и прозрачный.

Водитель, получив расчет, укатил по грязному шоссе.

Александр и Виктория двинулись к воротам, возле которых уныло слонялся молодой человек в сером пальто.

Увидев приближающуюся пару, молодой человек оживился, оглянулся, как-то весь подобрался — будто сторожевой пес у хозяйского дома; еще издали разглядел гостей и что-то сказал в рукав.

Макарова была настороже. Дедушке она верила безоговорочно, но дедушка не дал каких-то, хоть сколько-нибудь серьезных, гарантий, он просто посчитал, что риск — в допустимых пределах и надо использовать шанс.

— Предъявите, пожалуйста, документы, — молодой человек был безразлично вежлив.

Едва взглянув на документы, молодой человек вернул их.

— Бондарович и Макарова, — сказал он в переговорник.

К воротам со двора подошел еще один охранник. Пропустил их вовнутрь ограды, потребовал:

— Сдайте оружие.

Виктория и Александр переглянулись.

Охранник, повысив голос, повторил:

— Оружие…

Спутники неохотно подчинились.

Охранник рассовал пистолеты по карманам:

— Проходите.

Они взошли на высокое резное крыльцо с крышей.

Кожинов был родом откуда-то из-под Вологды, где любят резьбу и такие крылечки. Там строят избы с подклетом; первый этаж — хозяйские помещения, склады.

На русском севере — где темные лютые зимы — дома порой до крыши заносит снегом, но хозяева могут жить автономно не один месяц; у них в доме все есть… Нечто подобное и представляла из себя дача Кожинова — хотя, конечно, поменьше. Генерал несомненно был кулик со своего болота.

Александр, который был здесь впервые, с интересом озирался по сторонам. Виктория углубилась в свои мысли.

Охранник шел следом, подсказал:

— Обувь снимите здесь. Генерал ждет вас в зале, по коридору налево.

Виктория, пожав худенькими плечами, уверенным шагом прошла вперед. Александр чувствовал себя спокойней, не афишировал бодрость. Но он все-таки был поопытней — пообтесался за время службы в ФСБ.

Виктория замерла на пороге комнаты:

— Разрешите, товарищ генерал?

— Проходите… — сказал с едкой усмешкой Кожинов и добавил:

— Гости дорогие… черт знает, как дорого вы мне дались. Виктория!..

Девушка уже сообразила, что ей нечего бояться, и напряжение несколько спало с нее:

— Слушаю, товарищ генерал.