Бандагал

От врача он ушел в превосходном настроении. Так или иначе, но его мучения прекратятся. Местом отдыха он выбрал Италию. И не случайно — путешествие по этой стране позволит ему познакомиться с итальянцами из высшего общества, и тогда он, возможно, сумеет преодолеть отвращение к итальянским рабочим из пекарни.

Он посетил Капри, Таормину, Гаргано и другие знаменитые курорты, где отдыхают и развлекаются приличные, состоятельные люди. Правда, на улицах встречались и нищие, но здесь они были живописной деталью пейзажа, элементом фольклора. Тут все помогало забыть о горестях и бедах. Однако исчезнут ли кошмарные сновидения? Первое время ему снилось все то же убийство итальянских эмигрантов, но постепенно сны становились более расплывчатыми, туманными. Однажды ночью безликий судья предстал пред ним в купальном костюме, вместо молотка он держал в руке резиновую надувную утку. А затем ему и вовсе перестали сниться рабочие-итальянцы; два месяца полного спокойствия. И теперь Зигфрид Моргентойфель, довольный, умиротворенный, возвращался в скором поезде в родной Цюрих. В багажной сетке в чемодане из крокодиловой кожи покоился Экстрактор дельта. Он так и не вынул его из футляра. Выброшенные на ветер деньги, и всетаки это лучше, чем ночные кошмары.

До прибытия в город оставалось еще несколько часов. Зеленый, однообразный пейзаж навевал сон. Солнце зашло, и стук колес стал более размеренным. Контролер бесшумно открыл дверь. С минуту он подождал, не проснутся ли оба пассажира, но те не просыпались. «Эти хорошо одетые господа не из тех, кто ездит зайцем», — подумал контролер и, решив не будить их, осторожно закрыл дверь.

Зигфрид Моргентойфель проснулся внезапно, негромко вскрикнув от испуга. Но Винченцо Лагана спал так крепко, что ничего не услышал. Старый предприниматель закрыл лицо руками. Кошмарное видение, снова кошмарное видение! И на этот раз отчетливое до ужаса.

Среди свидетелей обвинения Моргентойфель сразу же узнал Риччапулли. Он сидел рядом с белокурой работницей-швейцаркой, и та тоже крикнула ему: «Убийца!». Нет, от этого кошмара никуда не спрячешься. Мирные сны на отдыхе были всего лишь кратковременной иллюзией. Зигфрид Моргентойфель мгновенно взмок, словно только что пробежал стометровку. Задыхаясь, он поднял голову и с завистью посмотрел на своего попутчика, спавшего сном праведника.

Решение пришло тут же, и с этой минуты он действовал автоматически. Он встал, дотянулся до чемодана, открыл замок и ощупью отыскал среди вещей пластмассовый футляр. Вынув Экстрактор дельта, он снял колпачок и ослабил винт. Он столько раз читал инструкцию, что теперь делал все механически. Два шнура заканчивались маленькими присосками. Один из них Моргентойфель закрепил на запястье своей левой руки, другой — на запястье правой руки Винченцо Лаганы. Затем опустил рычаг и нажал белую кнопку. Он не ощутил ничего, кроме легкого покалывания. В инструкции было сказано, что в короткие минуты извлечения души у него возникнет такое же чувство усталости, какое обычно испытывает донор. Зигфрид Моргентойфель терпеливо ждал, когда загорится зеленый глазок — знак того, что взаимный обмен душами закончен.

В его затуманенном мозгу вяло шевелилась мысль: «Интересно, что я почувствую в этот миг?» Но что это? Молодой человек проснулся, вскочил и сунул руку в карман. Молниеносный взмах руки, блеск лезвия, и Зигфрид Моргентойфель вдруг увидел на груди кровь, свою собственную кровь. А затем пустота, холод смерти — душа Моргентойфеля и нож Винченцо Лаганы совершили убийство.

Полиция, разумеется, верила лишь документам. Молодой человек по имени Винченцо Лагана, уроженец селения Корильяно, был арестован.

Наутро швейцарские газеты сообщили, что трагический эпизод — новое доказательство роста преступности, вызванной наплывом итальянских эмигрантов. Некоторые ультраправые организации предложили ввести смертную казнь, но для одних иностранцев.

Убийца знал, что он не Винченцо Лагана, а Зигфрид Моргентойфель, но и не подумал заявить об этом. Отчасти потому, что не сомневался — ему все равно не поверят, отчасти же потому, что был даже рад, что это убийство вновь привлекло внимание общественности к тяжким последствиям все возрастающей эмиграции итальянцев. Этих варваров, принесших ему столько бед.

Серджо Туроне НЕОБЫЧНЫЙ АНГЕЛ

Больше всего его печалило отношение коллег. Они словно воздвигли перед ним стену. Стену, сложенную из уважения и одновременно антипатии. Добрый день, добрый вечер, да еще несколько дежурных фраз, без которых невозможно работать в одной и той же канцелярии. А их взгляды недвусмысленно говорили: «Нам наплевать, что в прошлом ты занимал важные посты, здесь все равны».