Бандеровский схрон

Ни один из этих вариантов ему не подходил. Про геройскую смерть и говорить нечего. Сдаться Советам – равносильно первому. Идти на контакт с немцами тоже нельзя. Он сам же их разозлил. Обрадуются и поставят к стенке.

В ОУН тоже происходило что-то непонятное. Все чаще звучали бравурные речи. Мы как никогда близки к победе. Скоро Украина станет независимой! Надо только объединиться, собрать все силы в мозолистый кулак.

Эта пропаганда сильно смахивала на заклинания Геббельса. Ей уже мало кто верил. Здравомыслящие люди лишь ухмылялись.

С некоторых пор Бабула отказался подчиняться командам кустового отдела ОУН. Послал их открытым текстом. Да и не он один. Многие командиры отрядов заявляли о самостоятельности, плевали на ОУН и ее службу безпеки, когда-то всемогущую. Теперь каждый был сам за себя. Сильные выживали, слабые погибали.

Мести вчерашних товарищей Бабула не боялся. В структурах ОУН царил форменный бедлам, у них просто не было возможности наказывать всех, кто от них сбегал. Воцарялась новая смута на землях никем не признанного и не существующего украинского государства.

Зиму он и его люди худо-бедно выдержали, вылазки делали нечасто. В основном сидели на базе, вели разведку прилегающей местности, ловили радиопереговоры немцев, из которых черпали неутешительные сведения о положении на фронтах.

Хлопцы дважды нападали на небольшие немецкие обозы, солдат отпускали, а конфискованное добро волокли на базу. Мести немецкого командования Бабула тоже не боялся. Не будут немцы распылять силы, гоняться за теми, с кем могут договориться.

Сами виноваты. Могли бы еще в сорок первом дать добро на создание пусть не формального, контролируемого, но все же украинского государства. Сейчас действовали бы мощным фронтом, поставили бы непробиваемый заслон большевикам.

Недальновидные глупые люди. Завоевали цивилизованную Европу, а на дикой России споткнулись. Пусть теперь и пожинают плоды.

База отряда по-прежнему располагалась на хуторе Рогуч. В окрестных селах сидели наблюдатели. При малейших признаках опасности кто-то бежал на хутор, предупреждал. Пока обходилось.

Единственный неприятный случай произошел в январе, по свежему снежку. Весь отряд едва не полег. Хорошо, что перед этим хлопцы обнесли очередной немецкий обоз, конфисковали десяток зимних маскировочных халатов.

Партизаны не заметили передовой дозор. Их было не меньше дюжины. Шли они к железнодорожной ветке на Канюк, хотели провести диверсию перед проходом немецкого эшелона с «Тиграми». Попутно решили уничтожить базу Бабулы, о которой как-то пронюхали. Выдал кто-то из сельчан.

Дозорные увидели их, послали бойца в обход на базу, а потом ударили в тыл партизанам. Бой продолжался полчаса. Погиб весь дозор, но партизаны не прошли к хутору. Хлопцы навалились на них с двух сторон, открыли кинжальный огонь из «MG», крошили красных, как капусту. Несколько человек укрылись в овраге и отстреливались. Их забросали гранатами. Положили всю дюжину, потеряли четверых.

Хлопцы обнаружили в куче трупов двух раненых партизан, привязали их к деревьям и мучили, пока те окончательно не преставились.

После этого по лесу несколько дней ходили дозоры. Агенты в селах глядели во все глаза. Вроде обошлось. Красные так и не выяснили, где полегла их диверсионная группа и что вообще с ней случилось.

В остальном все было тихо. Бабула принял пополнение – шестерых бойцов, сбежавших из разгромленного куста «Берзина». Его люди укрепляли лагерь, установили тройную систему сигнализации. Только на хрена, спрашивается?

Пришла весна, раскисли дороги. Немецкие обозы теперь ходили под надежной охраной.

В начале мая, когда потеплело и на деревьях стали появляться листочки, Нестор пытался провести новую акцию по отъему провианта у солдат вермахта. Оказалось, что конвой вооружен до зубов. Немцы из пулеметов крошили кустарник, под которым сплющились люди Нестора. А потом хлопцы откатывались в лес и тащили с собой раненого.

Припасы кончались. А Бабула не мог экономить на еде во избежание волнений. Здоровым мужикам нужно нормально питаться.

Это не самая серьезная проблема. Обложить ближайшее село, расстрелять пару несговорчивых дядек. Остальные сами отдадут все, что по сусекам запрятали. Всегда можно выкрутиться.

А вот проблема безопасности куда серьезнее. Оставаться на хуторе нельзя. Красные придут, район подвергнется сплошной зачистке. НКВД и СМЕРШ церемониться не будут, зажмут в клещи, раздавят. База должна быть в укромном месте, вдали от посторонних глаз. Причем такая, что даже человек, стоящий в ее центре, не должен догадаться, где он находится.

Опыт создания подобных укрытий у бойцов есть. Выбирается участок в глухом лесу, желательно на склоне холма, роются вместительные подземные убежища, соединенные ходами, оснащенные воздуховодами. Внутри должно быть все необходимое для автономного существования.

Эта мысль пришла в голову Нестора не сегодня. Позавчера он отправил на кухню Ганку, вызвал Сморчука и еще двух парней. Один до войны работал в лесничестве, другой увлекался охотой, знал наизусть окрестные леса.