Бандит

Женщина встала, вышла из лавки и заперев ее на огромный замок, повесила деревянную табличку, на которой крупными печатными буквами было написано: «Ушла на обед. Приду через час» — и спокойно пошла по базарной площади, направляясь в знакомую таверну, в которой обедала и ужинала несколько лет подряд. Двое карманников проводили ее взглядом, но не потому, что собирались почистить карманы и срезать кошелек — просто очень уж хороша у этой бабы грудь, да и задница не подкачала. Воровать же у нее опасно — во-первых, она давно славится крутым нравом, может и руку сломать, пальцы переломать, а как тогда работать? И кроме того — за нее могут и спросить. Все знали, что к ней не так просто ходят люди из самой крупной шайки контрабандистов. А это люди крутые и бесшабашные, голову открутят и не спросят, кому ты отдаешь часть добычи.

* * *

Двойственное чувство от встречи с этой женщиной. В ней почуял родственную душу, но и опасна она просто-таки запредельно. Окажешься с такой в постели — можешь утром и не проснуться. Если она решит, что так будет лучше для дела. Рупь за сто — у нее и семьи-то никакой нет. Такие женщины редко бывают счастливы в жизни.

А тот адрес, что она дала — я запомнил. Посмотрю, куда она меня норовит пристроить. Не удивлюсь, если там меня ждет засада. Это же логично — отправить лоха в ловушку, а потом поиметь с этого свой небольшой процент. Без забот, без хлопот. Ведь если кидать меня здесь, на месте, выгоду поимеешь гораздо большую, но и проблем можешь огрести выше крыши. Можно потерять и саму жизнь. Эта баба тертый калач, она должна чувствовать такие вещи.

Теперь еще бы не проколоться на обмене. Адрес менялы тоже она дала, а если этот меняла работает с ней в паре? Принцип тот же — меняла кидает, Аурика имеет свой процент. И все довольны! Хотя…тут существует одно уязвимое место: если меняла прилюдно меня убивает, ему придется объяснять — за что порешил клиента. А он при кидке обязательно должен меня порешить. В противном случае я вернусь, убью его, а потом убью и Аурику, которая меня к нему послала.

Кстати, забавно они все удивляются, что ворк может оказать сопротивление, и даже быть кому-то опасным. И те четверо очень удивились, и Аурика, почувствовала опасность. Похоже, что это связано именно с моей расой, расой ворков. Что, у них какой-то обет непротивления Злу?

Опа! Точно. Чертова память! Ну почему ты выдаешь мне информацию только тогда, когда я практически сам до всего докопался?! Да, у городских, и не только у городских ворков существует религиозный запрет на противление Злу. Они таким образом зарабатывают себе хорошую карму, чтобы в перерождении получить новую, замечательную жизнь! Вот же идиоты…подозреваю, что тут без имперской власти не обошлось. Очень выгодно внедрить в головы людей некие идеи, помогающие держать его в узде. Ударили тебя по одной щеке — подставь другую! То же самое когда-то было и у христиан — пока они наконец не поняли, что если тебе врезали по щеке, надо сломать врезавшему нос. А лучше и шею, чтобы больше таких поступков негодник не совершал. Но тут все еще в зародыше, пока что ворки верят в эту свою мягкотелую доктрину набивания процентов кармы. Правда — не все. И это тоже понятно.

Меняла звался Сиджоном Кирхом, и был он то ли выходцем с крайнего юга, то ли мулатом, продуктом смешанного брака. Смуглая, можно сказать почти что черная кожа, глаза цвета крепкого черного чая, широкий нос — мулат, да и только. Возраст абсолютно неопределенный, я никогда не умел определять возраст у мулатов и азиатов. Наверное, далеко за сорок — вон, курчавые волосы чуть тронуты сединой.

Разговаривает мягко, даже подчеркнуто уважительно, ничем не выдавая своей неприязни к представителю воркского племени. Впрочем — возможно что никакой неприязни у него и нет. Ему наплевать на расу, наплевать на личность человека — главное, чтобы от клиента была хоть какая-то прибыль. А от меня прибыль должна быть знатная. Ибо я решился, и вознамерился разменять не только свой статер, но и золотой вонд. Все равно ведь придется, так что семь бед — один ответ. Если что — мало этим типам не покажется.

Их было двое — сам меняла, и его телохранитель, огромный мужчина под два метра ростом, и шириной в плечах два меня. Подумалось — интересно, сколько он весит? Килограммов сто пятьдесят, не меньше. Похоже, что бывший борец, или боксер…хмм…тут они называются «кулачники», это всплыло из моей памяти. Да как ни назови — все равно понятно. Призовой боец, который часто выступал на арене. Нос сломан, уши переломаны, лицо — сплошное поле битвы, в рытвинах и косогорах. Красивым мужика точно не назовешь. И похоже что о защите, уклонах и нырках тут имеют само что ни на есть зачаточное представление.