Бандит из Чертова Каньона

— Со временем ты почувствуешь себя лучше, Ди, — ободрил он ее. — Мы оба слишком устали, чтобы быть друг другу доброй компанией. Лично я собираюсь немного поспать и советую тебе сделать то же самое. Но я буду вынужден вновь связать тебя, если ты пообещаешь не предпринимать попыток к бегству.

Она не ответила.

— Прекрасно, — сказал он. — Если ты предпочитаешь быть связанной, пожалуйста.

Он подошел и связал ей руки за спиной. Взяв в руку один конец веревки, он улегся на грязный пол и скоро заснул. Диана сидела, прислонившись спиной к стене, и вслушивалась в дождь, который нещадно колотил по крыше и стенам. В нескольких местах крыша протекала и требовала срочного ремонта. На полу образовывались лужи, соединяясь в ручеек, который тек к двери и исчезал под ней.

Какая безнадежность! Девушка едва сдерживала рыдания. Она устала, была голодна и слаба от истощения. Этот ужасный дождь уничтожил последние слабые следы надежды на спасение — теперь уже ни человек, ни животное не сможет пересечь «Ладошки Салли». Она знала лишь одного, кто отважился бы на это, знай он о ее затруднительном положении. Но как мог узнать о нем преследуемый всеми беглец, скрывающийся в горах далеко на севере?

Ковбои обязаны были пересечь «Ладошки» до того, как поток станет непроходимым. Понимая необходимость экстремальной спешки, трое преследователей гнали утомленных лошадей на пределе их убывающих возможностей. Вместе с тем эта гонка стала экзаменом на выносливость, проверкой, какая из лошадей наиболее крепкая.

Звездочка медленно, но верно обходила двоих других. Еще задолго до того, как Бык достиг «Ладошек», дождь освежил и лошадь, и человека, и Звездочка, будто заново рожденная, все увеличивала разрыв между собой и двумя своими сородичами. Усиливающийся дождь мгновенно стирал все следы, но с неизбежностью заставлял точно следовать по пути предшественников, ибо другого не было — до самого края потока, где недавно останавливались Колби и Диана.

Бык натянул поводья и, нахмурясь, посмотрел вперед, на бурлящую завесу желтой воды. На двадцать футов в ширину и на десять в глубину, крутясь и бурля, подобно адскому котлу, свирепствовала стихия. Бык окинул взглядом скользкую грязь берега. Если бы он был твердым и сухим, то Звездочка нашла бы опору для прыжка. Однако ковбой понимал, что прыгать нельзя — так же, как и перебраться вплавь. Даже если бы лошадь перескочила на противоположную сторону, она не смогла бы вскарабкаться на отвесную, постоянно осыпающуюся стену, атакуемую мощным течением. Но безнадежность не овладела Быком. Он просто обдумывал варианты дальнейших действий, искал выход — но ему ни на мгновение не пришло в голову оставить преследование или хотя бы отложить его до того момента, когда вода спадет.

Взяв лассо, он спешился и подошел к берегу потока, по обеим сторонам которого росли бесчисленные солончаковые кустарники. Видимо, он разработал некий план, так как вытащил один из своих револьверов и перебросил через поток. За первым последовал второй револьвер, портупея с патронами и, один за другим, башмаки. Ослабив веревку, он взмахнул петлей на конце лассо, которое, развернувшись, описало в воздухе размытый круг, напоминающий нимб святого. Это длилось всего мгновение, затем праща взмыла вверх и, плавно перелетев образовавшуюся реку, опустилась в заросли солончака на противоположной стороне.

— Подойди! — сказал Бык Звездочке, и лошадь встала рядом с ним на самом краю потока. — Теперь стой! — скомандовал он, зная, что Звездочка, если надо, может стоять часами, пока ее хозяин не отдаст новый приказ.

Бык свернул лассо так, чтобы оно туго натянулось, и изо всех сил дернул за веревку, испытывая ее на прочность. Испытания удовлетворили его — веревка выдержала самые энергичные усилия. Тогда он обвязал свободный конец вокруг талии, ступил на край и прыгнул.

Хол Колби проснулся и осмотрелся. Его взгляд остановился на девушке, которая все так же сидела, опираясь спиной на противоположную стену комнаты.

— Чувствуешь себя бодрее? — спросил он. — Лично я — да. Нет ничего лучше крепкого сна, за исключением жратвы.

Она не ответила. Колби встал на ноги и подошел к ней.

— Ты и вправду угрюмый маленький дьявол, но я выбью из тебя дурь. Немного любви исправит тебя. Встань и поцелуй меня!

— Ты непостижимая тварь. Назвать тебя ублюдком — оскорбить незаконнорожденного, — ровно сказала Диана. На это Колби лишь добродушно усмехнулся.

— Раз тебе больше нравятся бандиты, могу предоставить одного, — произнес он и вновь усмехнулся, на этот раз своей двусмысленности.

— Если ты дал себе труд заметить, что я предпочитаю Быка, то ты совершенно прав. Благодари Бога, что его здесь нет. Но он придет, и ты заплатишь.