Бандитская дива

— Значит, плохо смотрели. Втроем мы были. Ну, может, Бабалян впереди бежал… Гы! Шел позади, а как убегать, так первый!..

— Убежали?

— Да.

— Машина с включенным двигателем стояла?

— Ну так стартер мертвый, а ручкой заводить, ну его!

— Видели «Москвич» с включенным двигателем.

— Кто видел?

— А чтобы трое садились, не видели.

— Не знаю, трое нас было!

Игнат покачал головой. Увы, но как преступники садились в машину, Бродов не видел. И сколько их там было, двое или трое, неизвестно.

— Ну хорошо, уехали, дальше что?

— А что дальше? Я на Анику наехал, ты че, говорю, совсем попутал? Ну он за пушку, выходите давайте!.. Глаза бешеные, в голове белка крутится! Мы вышли.

— И он уехал?

— Сначала я наган у него вырвал.

— И выстрелил?

— В Анику?! Я что, совсем дикий?…

— Как же он тогда уехал?

— Сел и уехал.

— И вы его не остановили?

— А зачем? Он же торпеда, конченый, его заметут, а нам это зачем?

— Продуманно рассуждаешь.

— Так не баран же я…

— А ствол зачем забрал?

— А что ствол?

— Вдруг он мокрый!

— С чего мокрый? Мы же никого не замочили!

— Откуда ты знаешь? Вы же сразу бежать!

— Да нет, все живы были.

— Не знаю, я, например, упал.

— Ты?! Ну да, ты же начальник… И Аника сказал, что главного начальника нужно замочить.

— Я упал, меня могли убить, а ты ствол взял.

— Ну так ты же живой! — осклабился Скаляров.

— А стрелял Аника?

— Он. Ему ведь тебя заказали, а не нам.

— Но ствол-то у тебя.

— Ну, повесишь ты на меня ствол, и что? Никто никого не убил… Сколько мне дадут?

— С учетом второй попытки много.

— Какая вторая попытка? Откуда я знал, что ты мент?… Я же не видел тебя в лицо, когда Аника стрелял.

— Где Аника?

— Понятия не имею! Как уехал, так с концами!

Версия Скалярова имела право на существование, Игнат это понимал. Но не верил. Что, если это Скаляров пытался его убить, а свалил все на Анику. И чтобы его подставная правда не развалилась, на пару с Бабаляном убил своего дружка.

— Хорошо, он уехал, вы что?

— Ну что…

— Могли бы в Архипо-Осиповку отправиться.

— Так мы туда и собирались.

— Чем до обеда занимались?

— Да так, ходили, бродили…

— Где?

— Везде… Аника нас у Вершины сбросил, пока до Морячка добрались. Пешком же…

— От Вершины до Морячка?

— Да.

— А у Восьмой Щели что делали?

— У какой еще Восьмой Щели? — не понял Скаляров.

— Это в горах, с видом на море. — Игнат махнул рукой на восток. — Лечебные грязи там. Синяя глина.

Озерко в этих местах небольшое, с грязью, санаторий рядом. Но в тех же местах встречались и небольшие лужи грязи, можно сказать, болотца, в одно такое и мог наступить Скаляров. След на кроссовке явное тому подтверждение.

— Не знаю ничего! — Скаляров нервно закрыл одну ногу другой.

— Мы ведь сейчас туда съездим. Там и труп Аники найдем, и его машину… Но сначала Бабаляна допросим. Скажем, что ты нам все рассказал. И про синюю глину расскажем. Он же не знает, что у тебя синяя глина на кроссовке… Вдруг расколется?

Игнат имел большие виды на Бабаляна. Скаляров не то чтобы путался в показаниях, но иногда попросту откровенно врал. Например, о том, что Бабалян в одной зоне с Аникандровым срок мотал. Значит, и в остальном врал, скорее всего, не сговариваясь со своим дружком. И Бабалян будет врать вразнобой, на этом Игнат его и поймает, а потом возьмет на пушку.

— Не знаю никакую Восьмую Щель, — опустив голову, буркнул Скаляров.

— Бабалян знает. И все нам расскажет. А валить он, знаешь, на кого будет? На тебя! И мы ему поверим, потому что ствол у тебя был. И стрелял в меня ты!

— Не знаю ничего!

— Ну, смотри!

Игнат заменил Скалярова на Бабаляна, но, увы, результат остался прежним. Бабалян слегка путался в показаниях, он не смог объяснить, как Аникандров ушел к морю вслед за Полуяновым, не попав на глаза Бродову, но в остальном их со Скаляровым показания совпадали. В какой-то момент Игнат даже поверил, что на самом деле в него стрелял Аника. И все же он попытался взять Бабаляна на пушку, дескать, Скаляров говорит совсем другое, показывает на него. Но сын армянского народа оказался крепким орешком.

— А к дяде Акопу зачем приходил? — спросил Игнат.

Может, Аникандров действительно слетел с катушек, решив с ходу без подготовки отработать свой долг. Но если так, то сейчас нужно снаряжать группу и ехать за Хипачом, который и натравил Анику на Игната.

— К дяде Акопу?

— Тумасян Акоп Ашотович, директор кафе. Он уже все рассказал.

— Что рассказал?

— То, что ты его племянник.

— Племянник?! Ну, может, и племянник, — поскреб щеку Бабалян.

— Так может или племянник?

— Троюродный племянник. Или четвероюродный. Я точно не знаю.

— Но его самого ты знаешь?

— Знаю, — все так же неохотно признался задержанный.

— И в кафе ты шел к нему?

— Чисто денег занять. А что?

— Да нет, ничего.

Действительно, ну знал Бабалян Тумасяна, и что с того? Он же практически местный, родственники у него по всему побережью разбросаны.

— Скаляров говорит, что вы лечебной грязи набрали Тумасяну продать.

— Где мы грязи набрали? Нет у нас ничего!

— Но где-то же вы грязь нашли?

— Какую грязь?

— Лечебная грязь, синего цвета, — благодушным тоном, как о чем-то второстепенном проговорил Игнат.

Но Тумасян мотнул головой:

— Не знаю ничего!