К морю за бандитский счет

Владимир Колычев К морю за бандитский счет

Глава 1

«Конь», ружье и жена — три главных радости для настоящего мужика. «Конь» должен быть надежным, ружье — красивым, а жена просто обязана совмещать в себе и то, и другое. «Конь» у Савелия неплохой, не «Мустанг», конечно, не «Феррари», но, по-любому, породистый. «Гелендвагену» десять лет, но выглядит он как новенький. Еще бы, на нем живого места не было, когда Савелий его брал — из небытия машину вернули, кузов собрали, заново покрасили. С историей у него машина, зато ствол «чистый», а по-другому нельзя: мотать срок за чей-то труп желания нет.

А ствол конкретный — «девяносто девятый» «вальтер». Если агрессия может быть спокойной, то искать такую нужно здесь, в элегантных обводах пистолета. А какая удобная рукоять, пистолет просто сливается с рукой… Сколько раз Савелий любовался этим стволом, но так и не научился смотреть на него с равнодушием. У оружия своя красота, в него можно влюбиться, как в женщину. Правда, Савелий еще не знал, что это такое, любовь. Бурлящие страсти, бешеная химия чувств — все это было, а настоящей любви — нет.

Он смотрел на пистолет, а Гурий — на него. Взгляд вопросительный, выражение лица сосредоточенное. Трусом Гурия не назовешь, но к любому делу, даже самому незначительному, он подходил с осторожностью битого волка, тщательно взвешивал все за и против. Думал довольно быстро, но, даже приняв решение, еще долго сохранял на лице следы мыслительного процесса. Может, потому, что черты лица тяжелые, крупные, а оттого малоподвижные. Гурий мог найти брод в любой реке, ему поручали решать самые сложные проблемы, но при этом он производил впечатление тугодума и молчуна. На самом деле — не совсем так, иногда на Гурия нападал самый настоящий словесный понос, и Савелию тогда ничего не оставалось, как тупо терпеть. Как-никак они с Гурием родные братья, неважно, что у них разные отцы, братья по матери…

— А нужно? — сухо спросил Гурий.

— Не знаю, — пожал плечами Савелий, но «ствол» вернул на место — в тайник под водительским сиденьем, а сам незаметно шлепнул себя по боковому карману пиджака, где под полой у него был спрятан другой «ствол», такой же «вальтер», но травматический, с лицензией.

— Сейчас нам нужно одно доброе слово, — усмехнулся Гурий.

«Добрым словом и револьвером можно добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом», — любил он цитировать Аль Капоне. Но если не сказал сейчас про револьвер, значит, боевой «ствол» действительно нужно было оставить в машине.

В своем родном Толмацке Савелий мог ходить хоть с пулеметом наперевес, там все свои, а сейчас они с братом на чужой земле, тем более в агрессивной для себя среде. У должника своя охрана, незваных гостей могли принять, сдать ментам, доказывай потом, что верблюд — это вовсе не горбатая лошадь. Расстреливать их не будут, во всяком случае, Гурий в этом не сомневался. Слишком уж крупная фигура за ними стоит, чтобы брать такой грех на душу.

Савелий решительно открыл дверь, неторопливо вынес тело из машины и направился к воротам особняка, окруженного высоким кирпичным забором. Место не хилое, десять километров от Москвы, элитный поселок в сосновом бору и с видом на водохранилище.

Он еще только подносил палец к звонку, а калитка уже открылась. Откормленная человекообразная физиономия уставилась на гостей бараньими глазами.

— Нам к Александру Валерьяновичу, — сказал Савелий, приложив к уголку рта фильтр сигареты.

— Зачем?

— Прикурить.

— Прикалываешься? — оскалился охранник.

Савелий ничего не сказал. Он смотрел на парня молча, тяжело. Если что-то непонятно, бери рацию, звони боссу, как тот скажет, так и будет. А самодеятельность здесь устраивать не надо. На самодеятельность Савелий плохо реагировал. И Гурий в таких случаях предпочитал общаться на языке взглядов. А смотреть в глаза он умел так, что даже питон бы позавидовал.

— Ну, хорошо, — кивнул охранник, закрыл калитку, но через пару минут показался снова и, сказав: «Проходите», посторонился, пропуская Савелия, при этом уголки его рта дрогнули.

Савелий мгновенно его понял и протянул «ствол» — рукоятью вперед, а Гурий развел в стороны полы пиджака, давая понять, что у него нет даже травмата.

Со стороны сторожки к ним приблизился еще один охранник в униформе, а от дома навстречу шел атлет в белой сорочке и черных брюках. На поясе в оперативной кобуре у него висел пистолет. Судя по всему, это был телохранитель Теплова. На Савелия он глянул высокомерно, а Гурия как будто и вовсе не заметил. Молча повернулся к ним спиной, кивком увлекая за собой. Но Савелий не торопился следовать за ним. Они же не какие-то «шестерки», чтобы суетиться под клиентом. Они у Столяра на особом счету, и раз уж их прислали напомнить о долге, значит, предупреждений больше не будет.

Дом большой, роскошный, во дворе все в лучшем виде. Такой дом легко толкнуть за полтора зеленых «лимона», а именно столько «торчал» Теплов Столяру.

Телохранитель уже исчез в доме, а Савелий еще только поднимался на крыльцо.