Бандитская дива

— Конечно, опасные, если Баштанова не побоялись подставить… Хитро придумали, — мрачно усмехнулся следователь.

— Я так думаю, Вардан хочет подвинуть Баштанова. И сам всем владеть.

— Чем владеть?

— Поборами с цеховиков, с рынка. Это серьезные деньги. И он, Вардан будет их получать, а не отдавать. И не только в Морячке. Я думаю, он в и Геленджике мутит.

— Мутит… — кивнул начальник уголовного розыска. — Вся теневая коммерция под ним… Ну, может, и не вся… А с Баштаном он зря связался. Баштан в законе. Просто так Баштан ему не спустит.

— Будем работать, — кивнул Игнат. — Если Вардан у нас, в Морячке прижмурят. А если где-то в Геленджике, то это уже ваше.

— И в Морячке наше. Но ты, капитан, пока справляешься. Дальше давай.

— Задержанных к нам еще не доставили? — спросил следователь.

— Команды не было.

— Поступила команда. Действуйте, товарищ капитан!

Игнат вернулся в поселок, организовал отправку всех задержанных в район, разгрузил камеры. Закончив с одним, перешел к другому, собрал на совещание всех подчиненных, рассказал, что думает о работе отделения в целом, а затем дал персональную оценку каждому, лейтенанту Самойленко объявил благодарность, заслужил.

Дел хватало, так в хлопотах и пролетел весь день. А хлопоты хоть и важные, но, в общем-то, мелкие. По Аникандрову работает район, подозреваемые в убийстве задержаны, если следствие пойдет дальше и докажет вину Вардана, Игнат будет аплодировать стоя, а если нет, ничего страшного. Да и зачем ему Вардан? В Морячок этот тип больше не сунется, а масштабами района Игнат озаботится, когда возглавит РОВД. Чем черт не шутит!

Рабочий день уже закончился, когда пожаловал Самойленко — с доверительным разговором.

— Я слышал, ты с Баштаном общался, — забросил он удочку.

— Да вот, хотел внести ясность в наши отношения, чтобы он знал, как будем с ним жить дальше.

— И как вы будете жить?

— Не будет ему покоя, пусть и не мечтает.

— Покой ему в тюрьме будет. Или в морге, — усмехнулся Самойленко.

— Хорошо, если ты на самом деле так думаешь, — цепко глянул на него Игнат.

— А я так и думаю!.. — вскинул голову старый лейтенант. — Как воспитан, так и думаю!.. И если я имел там что-то с рынка, это не значит, что я кому-то там продался!

— Спокойно, Петр Яковлевич, спокойно! Не надо нервничать.

— А то, что у нас с Женей отношения, с Евгенией Максимовной… Ну так, во-первых, она самая обыкновенная баба. Со сложной судьбой. Сын у нее сидит, боится она за него, переживает. От Баштана много зависит. И Котляр, сволочь… А-а! — Самойленко махнул рукой.

— Я все понял, Петр Яковлевич. И ваши отношения — это только ваши отношения. Даже при том, что ты Котляра пристрелил. Туда ему и дорога.

— Котляр козел, а Женя нормальная баба, и Лена хорошая девчонка.

— Вот к Лене ты меня сейчас и отвезешь. Работа у нее заканчивается.

— Это всегда пожалуйста! — оживился Самойленко.

— И матери скажи, чтобы не волновалась. Мы пока с ней поживем.

— С матерью?!

— С дочерью… — Игнат мягко хлопнул Самойленко по плечу и хитро сощурился. — Но и мать, скажу тебе, ягодка в соку!.. Нет, я не претендую, но и ты не зевай!

— Да что не зевай, Алла моя совсем уже на ладан дышит… Нет, я ей смерти не желаю!.. — Взгляд у лейтенанта остановился, лицо вытянулось в раздумье.

Уж не слишком ли он разоткровенничался?

— Ну так что, отвезешь меня в «Тюмень»?

— Да хоть в Хабаровск!

Лена уже закончила работу и терпеливо ждала Игната. Она вышла к нему с дорожной сумкой, видно, успела сходить за вещами.

Самойленко знал, куда ехать. Игнат усмехнулся, вспоминая, как местная милиция гонялась за ним, списав на него все убийства, совершенные Давидом Ерогиным.

Самойленко подвез его к маленькому, вросшему в землю домику. Мазанка мазанкой, крышу бы соломой накрыть для полного фольклора.

— Знакомая хатка! — усмехнулся лейтенант.

Игнат, помнится, скрывался здесь. Самойленко тогда приблизился к дому с одной стороны, а он ушел с другой. И по полям к реке… Ноги у него до сих пор быстрые, но сегодня бегать не придется. Во всяком случае, Игнат на это надеялся.

— Завтра мы, в общем-то, и сами до поселка доберемся, — сказал капитан.

— Да нет, я подъеду, мне не трудно.

— Ты, Яковлевич, главное, никому не говори, где мы якорь бросили. Даже Евгении Максимовне.

— Да я понимаю.

— Очень на тебя надеюсь.

Самойленко заверил Игната в своей надежности, уехал, а они с Леной вошли в дом. Две комнатки, одна другой меньше, печурка с чугунной на ней плитой. Но мебель какая-никакая есть: кровать, стол, буфет, старинный холодильник с механической ручкой, даже черно-белый телевизор. Зойка и убралась в доме, и бельем свежим кровать застелила. И как оказалось, даже воду в летний душ набрала. В холодильнике Игнат обнаружил бидон с компотом, двухлитровую банку вина, блюдо с пирожками, круг домашней колбасы, шмат сала. И записку: «Закатка в погребе!»

— Живем! — широко улыбнулся Игнат.

— Живем! — Ослепив Жукова своей улыбкой, Лена обняла его за шею и нежно поцеловала.

В себя Игнат пришел уже в кровати, Лена лежала рядом, уложив голову ему на грудь.

— Поверить не могу! Я ведь убить тебя хотела!