Бандитская Голгофа

Поезд ушел, а вагон с дерьмом остался. Оказывается, по новостям сообщили о том, что против компании «Совгоснефть» возбуждено уголовное дело по факту мошенничества.

— Нашу с тобой сделку оспаривают, — обращаясь к Ларисе, подавленно вздохнул Годовиков.

— Кто?

— Не сказали.

— А кто может?

— Ты сама знаешь, кто может…

Все-таки вылезла из-под камня Саша, высунула свое жало. Лариса понимала, чем все это грозит, но духом не упала. Она давно подготовила себя к борьбе за существование. И адвокаты готовы явиться по первому звонку.

— Ну, ты же знаешь, что мы не похищали Сашу, — сурово глянув на Михаила, сказала она.

— Знаю.

— Она сама с нами поехала.

— Сама.

— А почему вид у тебя такой, словно ты сдаться хочешь?

— Нормальный вид.

— Будь мужчиной, Миша! Мы тебя на съедение не бросим. А если начнешь вилять…

— Не буду я вилять. Как договорились, так и будет.

— Родина тебя не забудет.

— Да меня родина не волнует, мне деньги нужны.

— За это не волнуйся, как только… — Лариса не договорила, потому что в комнату вбежал Макар.

— Омоновцы там! — возбужденно крикнул он.

Никита даже не тронулся с места. Обреченности в его взгляде не было, но и против течения он плыть не собирался. И когда в дом ворвались крепкие парни в камуфляжной форме, первым поднял руки. И Лариса, разумеется, сопротивляться не стала…

Но спецназовцы ее не тронули. Зато мужчинам досталось. Их всех троих уложили на пол, но к машине повели только Никиту. Оказалось, что его подозревали в убийстве, не трудно было догадаться, в чьем.

— Я скоро буду, — на прощание сказал он.

Вещи ему собирать не пришлось, поскольку сумка в дальнюю дорогу уже ждала своего часа.

— Быстро вы хабар собрали, — обращаясь к Ларисе, сказал следователь, когда Никиту посадили в машину.

Сам он, похоже, уезжать не собирался. С ним остались оперативники, которым надо было провести в доме обыск.

— Я и адвокату позвонила, — невозмутимо ответила она.

— Готовились? — усмехнулся следователь.

Невысокого роста, поджарый, и выражение лица у него как у ершистого пытливого юноши. Если бы не глубокие морщины на лбу, больше двадцати пяти лет Лариса бы ему не дала. А ему под сорок, и по званию он подполковник. Ларионов его фамилия, а имя и отчество не запомнилось.

— Ждали… Кофе? — сухо предложила она.

— Да, было бы неплохо…

На кухне стояла кофемашина полного цикла, и Ларисе не пришлось напрягаться, чтобы приготовить две чашечки крепкого эспрессо, а сигарету закурить оказалось еще проще.

— Значит, вы, Лариса Михайловна, ждали ареста? — внимательно всматриваясь в нее, спросил следователь.

— Арест, обыск… Дом лучше не обыскивать, зря только время потратите. Мы сюда только вчера въехали.

— И оружие с собой не захватили?

— Оружия у нас не было.

— Гурьянов избавился от него?

— Да, выбросил, от греха подальше…

— Та-ак! — Глаза Ларионова засияли, как у рыбака, который выдернул из реки полуторапудового сома.

— Никита мне все рассказал, я все знаю.

— Что вы знаете?

— Проблемы у нас возникли с неким гражданином Пережоговым. Никита поехал к нему на дачу, зашел к женщине, с которой он встречался, а там и сам Пережогов пожаловал. Да, Никита погорячился, но его к этому вынудили. И Пережогову он больно сделал, и его телохранителям. И пистолет у одного из них забрал, чтобы по колесам выстрелить. Телохранители могли за ним погнаться, поэтому он выбросил пистолет, чтобы ненароком не застрелить кого-нибудь. К счастью, преследовать его не стали. А как со спущенными колесами поедешь? — с пренебрежением к охране Пережогова усмехнулась Лариса.

Роли распределены, тексты заучены, поэтому она не оговорится.

— А Гурьянова не преследовали?

— Нет. Если бы преследовали, он бы сказал.

— Преследовали его, — уверенно произнес следователь.

— Не видел он, — пожала плечами Лариса. — Наверное, ехал быстро.

— А может, он в поселке остался?

— Не знаю, он не говорил.

— А пистолет он у телохранителя забрал?

Лариса поняла, к чему клонит Ларионов, и спокойно ответила:

— Пришлось забрать. Из пневматического пистолета колеса не прострелишь.

— Из пневматического?

— Ну да, он с собой пневматический пистолет носил. Ну, в случае чего, попугать…

— И на разговор с Пережоговым он отправился с пневматическим пистолетом?

— Естественно, он же не собирался его убивать.

— А вы откуда знаете, что его убили?

— Мой покойный муж был совладельцем «Совгоснефти», мы отслеживаем ситуацию вокруг этой компании. Как нам не знать, что произошло с ее генеральным директором?

— Понятно. Насколько я знаю, по колесам Гурьянов стрелял из своего пистолета. Из боевого.

— Кто вам такое сказал? Телохранители Пережогова? Так они наврать могли, — не моргнув глазом, предположила Лариса.

— Насколько я понял, Никита Евгеньевич знал, что убил Пережогова, поэтому ждал ареста, — продолжал следователь.

— Он знал, что его могут обвинить в убийстве, — поправила его Лариса.

— Ну да, конечно, — усмехнулся Ларионов.

— Что, конечно?

— То, что ладно говорите. Думаю, расхождений с показаниями Гурьянова у вас не будет.

— Там, где правда, там расхождений нет.

— Ну да, ну да… Из-за чего у Гурьянова возник конфликт с Пережоговым?