Бандитская Голгофа

Никиту отправили обратно в камеру, но через час-другой снова выдернули на допрос. Он решил, что Ульяна все-таки согласилась опознать его. Но Ульяны в кабинете не было. Так же как и адвоката.

— А где Альберт Эммануилович? — спросил он, усаживаясь на стул.

— Это не допрос, это беседа. — Следователь с недовольным видом отложил в сторону протокол.

— Как скажете, — покладисто глянул на него Никита.

— Напрасно радуетесь. Думаете, если запугали Прокопову, то ничего вам за это не будет?

— Никого я не запугивал, — нахмурился Никита.

— Я уверен, что Прокопова осознает свою ошибку… — Ларионов нервно забарабанил пальцами по столу. — А если нет… Есть протокол допроса, в котором она утверждает, что человек, который был у нее дома, и человек, который стрелял в Пережогова, — одно и то же лицо.

— Ну, если она подтвердит это на суде, значит, против меня задействованы могущественные силы. Ну да, «Совгоснефть» — структура мощная, и закон может повернуть, как дышло…

— Не надо юродствовать, Гурьянов, — скривился следователь. — Мы оба с вами знаем, кто убил Пережогова. И вы знаете, что могущество «Совгоснефти» здесь ни при чем. К тому же этого могущества не хватает, чтобы отстоять акции, которые незаконно продала Лариса Фогарева.

— Лариса проходит по другому делу. Может, не будем его затрагивать?

— Да нет, дела эти будут объединять. И убийство в особняке на Рублевке там же будет.

— Это вы о чем? — внутренне напрягся Никита.

— Надеюсь, вы знаете, кто такая Александра Фогарева, — пристально посмотрел на него следователь.

— Знаю.

— Так вот, гражданка Фогарева обвиняет вас в том, что вы ее похитили и незаконно лишили свободы.

— Не было ничего такого.

— Не лишали свободы?

— Нет.

— И не похищали?

— Нет.

— И дома у нее не были?

— Смотря когда.

— Двадцать второго ноября.

— Не был я там.

Никита был готов к этому разговору, и знал, что говорить, но чувствовал он себя неуверенно. Лариса и Макар будут петь одну песню, и Годовиков должен быть в хоре с ними. Не захочет ли этот скользкий жук взять сольную партию из другого репертуара? Веры в него не было…

— И что там произошло, не знаете?

— А что там произошло?

— Убийство. Убийство там произошло, — не сводил с него глаз Ларионов.

— Кто, кого, зачем?

— А вы не знаете?

— Если вы собираетесь предъявить мне обвинение, предъявляйте. И доказательства прошу в студию. Если у вас одни домыслы, то я отказываюсь разговаривать с вами без адвоката, — твердо произнес Никита.

По делу Пережогова Ларионов не сразу выложил козырь, точно такой маневр он мог продемонстрировать и сейчас, а Никита не хотел больше оставаться в дураках. И если у следователя есть показания Саши, пусть выкладывает их сразу, а не тянет кота за хвост.

Саша запросто могла подложить свинью. Макар выстрелил в Ковшова из холла, и Саша не могла видеть, как он целился и нажимал на спусковой крючок. Но ведь она могла предположить, что это сделал он, и тем самым разрушить версию, которую Никита подсунул ментам. И этот момент он почему-то упустил. Но, судя по всему, Саша не решилась осложнять ситуацию, а Ларионов пока не взялся за нее вплотную. Дела об убийствах и похищении, видимо, еще не совсем объединены под общим следствием, но как только это произойдет, из Саши вытрясут все.

Никита добился встречи с адвокатом наедине и передал ему послание для Ларисы. Возможно, еще не поздно исправить ситуацию.

Мониторы работают, на экране картинки со всех видеокамер. Макар сам, без Никиты, запустил систему видеонаблюдения, только вид у него кислый. Толку сейчас от охраны, когда бояться надо не бандитов, а ментов. Омоновцам без разницы, сколько у кого охраны, именно поэтому Никита сейчас за решеткой.

Да и Лариса заглянула на пульт охраны вовсе не для того, чтобы похвалить Макара за хорошую работу.

— Ты почему еще не в тюрьме? — сухо спросила она.

— А что такое? — настороженно вскинулся парень.

Он видел, как Лариса разговаривала с адвокатом во дворе дома, и понял, откуда подул ветер.

— Пошли!

Она увлекла его за собой в комнату на первом этаже, которую Никита отвел себе под кабинет. На втором этаже устраивать кабинет Лариса не разрешила. Второй этаж — это их личная с Никитой территория, и ни охранникам там делать нечего, ни посетителям.

— Ковшова ты убил? — усаживаясь в кресло, спросила она.

— Я.

— Саша видела, как ты его убивал?

— Не, не видела, но почти… — подавленно кивнул он.

— Духом падать не надо. Большие дела требуют больших жертв.

— Я что-то должен сделать?

— А что ты можешь сделать? — с затаенной усмешкой повела бровью Лариса.

— Ну, она же должна замолчать?

— И ты сможешь заткнуть ей рот?

— Ну, если надо…

— Надо. И это прежде всего в твоих интересах…

— Ну, ствол у нас есть… — замялся в раздумье Макар.

— Ты хочешь ее убить? — наигранно удивилась Лариса.

— А как еще ей заткнуть рот? Я ее спас, а она… — буркнул Макар.

— А сможешь убить?