Бандитская Одесса. Бандиты времен стагнации.

— Я в свое время снимала квартиру по улице Педагогической вместе с Галиной Осмолович, которая предпочитала, чтобы ее называли так же, как меня, — Мариной. Хозяин квартиры вскоре нас из нее «попросил», ибо ему не понравилось, что мы устраивали там часто вечеринки с молодыми людьми.

Моего парня зовут Саша, фамилия — Бережной, он работает на заводе отделочных материалов машинистом. А вот у моей «тезки», то есть у Гали, женихом был араб по имени Мишель. С ним она познакомилась в столовой, в которой мы тогда вместе работали.

Мишель сперва говорил, что учится у нас в университете, затем сказал, что является курсантом военного училища. Не знаю, какие у них были с Галей отношения, но та утверждала, что они вскоре собираются пожениться. Мишель, мол, тот, о ком она с детства мечтала.

Когда нас выгнали с Педагогической, мы сняли квартиру на Посмитного, у бабы Лены. Та с пониманием относилась к нашей личной жизни.

Вскоре к нам приехала сестра Гали — Валя, но она также предпочитала, чтобы ее называли другим именем, Жанной. Валю выгнали из техникума, и она уже было собиралась вернуться домой, в Михайловку, но сестра предложила ей пожить немного с нами вместе. Я была не против — ведь мы с Галиной к тому времени стали, как мне казалось, настоящими подругами.

Однаш после приезда ее младшей сестры наши отношения с Галей-Мариной быстро испортились. Та стала вести себя высокомерно, заявляя, что она гораздо лучше меня, ибо у меня — простой русский парень, она же отхватила себе не кого-нибудь, а иностранца.

Словом, наши отношения зашли в тупик. К счастью, мой жених Саша предложил мне переехать к нему.

С Мариной, то бишь с Галей, я встречалась после этого несколько раз, ибо была должна ей 50 рублей и по частям отдавала долг. В один прекрасный момент я узнала, что сестры вместе уже не живут — Валя-Жанна не нашла, мол, с Мишелем общий язык и уехала в деревню к родителям.

Галя-Марина приютила у себя некую Иту, которая ранее проживала вместе с ребенком и мужем в каком-то сарае. Мишель тоже стал постоянно жить вместе с ними.

У него к тому времени начались проблемы. Из училища за частые самоволки его выгнали, он «присел» на наркотики, им стала интересоваться милиция. Хотели его выслать на историческую родину, и именно потому он стал скрываться в квартире у своей подружки.

И это все, что смогла сообщить следствию настоящая Марина о своей лже-тезке. Вернув весь долг, она, по ее словам, больше ту не видела…удобно-медицинская экспертиза установила личность убитой — это была Галина Осмолович («Марина»).

Следователю понадобилось две недели, прежде чем он нашел Иту — девушку, жившую на квартире вместе с Галиной вплоть до ее исчезновения.

После непродолжительного общения с перепуганной до смерти Итой следователь понял, что та что-то от него скрывает, чего-то, судя по ее поведению, серьезно опасаясь. Она постоянно путалась в показаниях, очень нервничала, курила сигарету за сигаретой.

По просьбе следователя прокуратура выдала ордер на обыск комнаты в общежитии, где проживала в тот момент девушка.

В результате обыска были найдены паспорт Галины Осмолович, ее диплом, трудовая книжка. И Ита быстро «раскололась».

Вот ее признательные показания:

— После того как я убежала из своей семьи, я стала проживать вместе с Мариной, то есть Галиной. Ее так называемый жених, араб по имени Мишель, боясь депортации в Турцию, где родился, жил с нами, скрываясь от правоохранительных органов. Марина, не понимая, что ее попросту используют, была без ума от своего араба, меня же предупредила, что ежели я выдам Мишеля милиции, то она меня убьет.

Я и не собиралась делать этого, но они стали, уходя, запирать меня в комнате. Мне это в скором времени надоело, и я решила принять ответные меры.

Однажды во время их отсутствия я вылезла из квартиры через окно и направилась в военное училище, где когда-то был курсантом араб. Там я рассказала, где он проживает.

Тем же путем я вернулась домой — парочка к тому времени, к счастью, еще не вернулась.

На следующий день, когда все мы были дома, к нам пожаловала милиция. Мишель, приказав мне молчать, успел спрятаться в одном шкафу, предварительно заперев Марину в другом.

Когда милиционеры вошли, я молча указала на шкаф, в котором прятался араб. Больше никого в квартире нет, сказала я, когда его вытащили из укрытия, — ведь мне было известно, что Марину ждет серьезное наказание за укрывательство.

После того как Мишеля увели, Марина выскочила из своего шкафа и накинулась на меня. Царапалась, хватала за волосы, грязно ругалась, материлась.

Я инстинктивно схватила стоящий рядом топор и ударила им Марину по голове. Та упала как подкошенная — я, сама того не желая, угодила прямо ей в висок.

Когда я пришла в себя, то поняла, что мне трудно будет доказать, что я убила подругу, защищая себя. Тогда я решила избавиться от трупа.