Бандитские повести [СИ]

— Ну что, товарищи строители, — заговорил он, убедившись, что мы вроде как очухались от сна. — Наверно нет нужды вам объяснять, что такое хорошо и что такое плохо. То, что вы сделали, голубчики мои, это очень плохо. Нельзя людей убивать за просто так и чужие деньги себе присваивать.

Он сделал паузу.

— Вы согласны со мной?

Никто не отвечал.

— Неужели не согласны? — усмехнулся он.

— Согласны, согласны, — поспешил я ответить, чтобы не злить его.

— Вот, молодой человек согласен, — продолжал Владик. — А более пожилые товарищи почему отмалчиваются?

— Витьк! — вдруг подал голос Павел Аркадьевич. — А ты-то что с ними делаешь?

Витёк от вопроса поёжился, но смущение тут же прикрыл приступом ярости.

— Закрой пасть, урод! — пнул он бугра в бок. — Пробожник гнилой. Я же знал, что ты наколешь нас всех с бабками. Лёнь! — повернулся он вдруг ко мне. — Помнишь, я говорил, что они обманут нас? Помнишь? Прикинь, так и произошло! Деньги-то они перепрятали! На двоих, видать, поделить решили, гандоны.

— А, понятно, — растянул, словно песню, слова бугор. — Продал нас Витька. За дырку бабскую продал. Оно, конечно, неудивительно. Дырка лучше всяких пыток язык развязывает.

Витёк скривился и с ноги, ступнёй, со всей дури залепил Павлу Аркадьевичу в лицо смачный пендаль. Тот коротко охнул и повалился на спину.

Марина продолжала молча курить и никаких движений не производила. А вот Владика слова бугра заметно повеселили. Он даже рассмеялся вслух, напомнив нам, обладателем какой широкой и позитивной улыбки он является.

— Слышишь? — посмотрел он на блондинку. — Тут в твою честь дифирамбы складывают.

— Помолчи, умник! — огрызнулась Марина. — Не разводи комедию. Деньги забираем да едем.

Картина постепенно складывалась в моей башке. В некую, так сказать, целостность. Стало ясно, что мужик с баблом и эти двое — они как бы вместе были. На каком-то этапе, по крайней мере. Пошли на гоп-стоп или каким-то другим хитрым способом срубили капусту, тот мужичок с какого-то перепугу, или, быть может, от ума большого киданул их и попытался с деньгами ноги нарисовать. Доблестный Владик подстрелил его чуть-чуть, а мы, дураки, это благородное дело мести потом доделали. В принципе, они нам благодарны должны быть, что мы их гнилого подельника остановили.

Только как они вышли на нас? Хотя и это объяснимо. Мужик тот раненый был, может, и след кровавый оставил. А эти-то глазастенькие, в особенности девка. Сразу определила место, где мы его схоронили. Да и вообще, судя по всему, ещё та лиса. Витька-то она именно для этой цели поманила. Чтобы расколоть его. А он, бедолага, тут же и раскололся. Чёрт, а ведь на его месте мог быть и я. Вот охмурила бы меня, ножки бы раздвинула — неужели я бы не захотел её осчастливить, вернув деньги? Ну, наверно, они Витьку какую-то часть пообещали. Видать уже и в тайник слазили.

— Ребята, подождите, не торопитесь! — торопливо заговорил вдруг Сергеич. — Мы того парня не убивали, он сам умер, от ран. Так что напраслину на нас не наводите. А про деньги мы не знали, что они ваши. В реку что ли их выбрасывать? Где они сейчас, лично я не знаю. Мы как закопали их под дубом, так и всё. Кто их перепрятал — я не в курсе.

Владик на эти слова снова хохотнул.

— Да можешь не стараться, батя, — снисходительно посмотрел он на Сергеича, поводив перед ним дулом автомата. — Нам пацан ваш всё уже рассказал. И как душили, и как деньги прятали.

Сергеич стрельнул глазами в Витька, тот глядел себе под ноги.

— Ты про Веника не парься! — продолжал успокаивать Владик Сергеича. — Мы не в претензии насчёт его погибели. Сами бы его четвертовали. Так что спасибо вам за доброе дело.

Ну вот, так оно и есть — благодарность высказывает!

— Нам деньги нужны, понимаешь? Мы много страдали за них, унижались. Нам сама жизнь их задолжала. А вы, кони педальные, палец о палец не ударив, вдруг всё бабло захотели захапать. Нельзя так. Несправедливо.

— В общем, так, — вмешалась в разговор Марина, которую разглагольствования Владика почему-то злили. — Деньги нам отдавайте по-быстренькому, и мы вас отпускаем. Даже по тысяче евро дадим каждому за то, что сохранили их.

— А ему сколько обещали? — кивнув на Витька, спросил Павел Аркадьевич.

— Ему побольше, — терпеливо ответила Марина. — Но он и честнее вас оказался. Признался во всём.

— Да уж, — ухмыльнулся бугор.

— Нет, ты чё катишь-то на меня, гнида! — взорвался вдруг Витёк. Подскочив к Павлу Аркадьевичу, он схватил его за грудки. — Христос долбанный, по кой хер деньги перепрятал?! Сука, себе всё взять хотел? Урка вшивая! И ты меня ещё обвиняешь в чём-то? Да я тебя сейчас на куски порежу, урод!

— А не обосрёшься? — огрызнулся бугор.

Витёк залупил ему кулаком по роже. У Павла Аркадьевича и так кровь из носа текла после первого удара, а этот тоже ничего оказался — даже до меня мелкие капли крови долетели.